Шмуц

Она перечитывает абзац и представляет, будто О’Донован читает его с ней, наводя ее на размышления своими профессорскими вопросами. «Итак, зачем Моисей снимает обувь, прежде чем подойти к кусту? – спрашивает О’Донован у нее в голове. – Что это говорит нам о культуре того времени? О чем нам говорит опыт Моисея, выросшего с дефектом речи, и что это говорит нам о необходимости поддержки людей с инвалидностью?»

Эти вопросы ей не помогают. Рейзл читает, чтобы получить более глубокие знания, ищет в Священном Писании нечто, способное исцелить ее больную душу. Вопросы, раскрывающие не контекст, а мотивацию, рвение человека – то, что должно помочь ей понять, как самой двигаться дальше. Где тот момент, в который Моше Рабейну прекращает бежать от своего народа и от а-Шема? Когда он решает, что больше не может быть пастырем в бегах, и становится Моше Рабейну?

Рейзл еще раз перечитывает главу, затем углубляется в Исход[47], пока совсем не выдыхается. Она скрещивает руки на столе и кладет на них голову.

– Шма Исраэль, – шепчет она, чувствуя, как на нее волной накатывает сон. Иногда она резко просыпается, чувствуя боль в шее и не чувствуя рук, к которым перестала поступать кровь, но это не важно, она не ощущает слабости. В пять утра Рейзл слышит, что мами идет в туалет. Ночь кончилась. Куст объят пламенем, но не сгорает.

Кокош

Рейзл много раз повторяла мами после того ужасного башоу: больше их не будет. Вообще. Ни одного.

Но на следующий день после ее победы над порно Рейзл соглашается. Только она умоляет мами отпустить их на шидух-свидание – в публичном месте, где будет много народу, где они с потенциальным женихом точно не останутся наедине. Можно даже с сопровождающим! Только не башоу. Только не встреча дома.

Так что теперь мами пытается убедить тати отпустить Рейзл на свидание.

– Пурим кончился, – говорит мами, убираясь на кухне после ужина. – Через месяц уже Песах, Рейзл будет девятнадцать. Пора уже ей сходить на шидух-свидание!

Но тати против.

– Так не делается! – кричит он. – Жениха выбирают родители, башоу проводят дома. Так ей же будет лучше!

Рейзл слушает их спор из своей комнаты. Гитти наверняка тоже все слышит, но она избегает смотреть на Рейзл, закрывая лицо Танахом. Рейзл не может сосредоточиться на домашнем задании. Она откладывает бухгалтерские дела и прокрадывается в коридор, чтобы послушать. Рейзл даже дышать боится, она не представляет, как мами победить в этих дебатах.

Но мами так легко не сдается.

– Да что ты говоришь? «Башоу проводят дома», «ей же будет лучше». Раскрой глаза! Она и так боится, а тут еще ты приходишь и пугаешь хосна!

Пока мами вытирает тарелки, тати сидит за столом, помешивая свой чай. Мами подает ему кусочек кокоша – с чаем, чтобы не всухомятку. Пытается задобрить.

– Не надо сдерживать молодежь, – мягко, но уверенно говорит она.

Заинтересованный десертом тати пододвигает тарелку ближе. Он втыкает вилку в плотный рулет, воронку из теста и шоколада, откусывает и противоположным концом вилки собирает шоколад, капнувший на тарелку.

– Так не делается, – рассеянно повторяет он.

– Залман, ты бы ослушался раввина? – Мами использует козырь в рукаве. – Раввин учит, что главное – чтобы мейделе вышла замуж!

Тати вздыхает и опускает вилку. Он приподнимает кипу и снова опускает на место – микро-жест, означающий смирение.

– Не могу сказать ни да, ни нет.

А мами больше и не нужно. Она возвращается на кухню с улыбкой и убирает столовые приборы в фляйшиг ящик.

Шидух-свидание

Мами помогает Рейзл подготовиться. Выпрямляет ей волосы и снова завивает. Будто на самом деле у Рейзл прямые волосы и их надо специально завивать.

Рейзл сдерживает слово: она согласна на свидание, согласна попробовать еще раз, только не дома.

Она с наслаждением рассматривает свое отражение в наряде для шидух-свидания. Ключицы и запястья закрыты, на виду только лицо и ладони. Что это было бы за порно – видео с полностью одетой женщиной, в блузке с длинным рукавом под хлопковым свитером, не обтягивающим, в юбке до пят, в сапогах без каблуков? Самое скромное порно. Она ходит, юбка колышется, плечи понимают, где кончается тело и начинается пространство вокруг него. Все порно в ее лице.

* * *

Дувид достаточно симпатичный.

Сваха и мами постарались на славу. Он высокий, но не слишком. Борода причесана. Брови над очками сначала кажутся чересчур пушистыми, но он так мило улыбается, здороваясь с ней, что брови совершенно ее не беспокоят.

Шидух-свидание проходит в публичном месте, не на улице: они гуляют по элегантным лобби и залам «Уолдорфа-Астории»[48]. Глаза Дувида не просто карие, но она не хочет показаться грубой, поэтому не всматривается в их цвет. Они более зеленые? Более серые? Дувид напоминает Рейзл Мойше, любителя подшутить над друзьями. В конце длинного коридора с мраморным полом они заглядывают в витрину сувенирного магазина, который уже закрылся, и Дувид указывает на маленькую золотистую копию отеля.