Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II

Второй из этих альтернативных выводов в той форме, в какой он обычно постулируется, не может считаться философски обоснованным, поскольку не предоставляется никаких достоверных доказательств связи этого мира с другим, никак не объясняется неизбежность взаимодействия этих двух противопоставляемых друг другу миров, а также ничего внятного не говорится о необходимости и смысле этого испытания и этих проб и ошибок. Если за всем этим не стоит непостижимая воля своенравного Творца, то такого рода концепцию можно обосновать, только предположив, что бессмертные духи сами согласились на приключение в Неведении и должны постичь природу мира Неведения, чтобы потом отвергнуть его. Однако такое намерение (неизбежно второстепенное и, в силу этой второстепенности, временное) создать подобный мир с землей в качестве места получения случайного и бессистемного опыта едва ли само по себе может объяснить возникновение такого обширного, устойчивого и сложного феномена, как вселенная. Эта схема может стать функциональной частью другой, более приемлемой концепции, если предположить, что мир является местом осуществления более великих творческих замыслов, если он представляет собой проявление божественной Истины или божественной Возможности, в ходе которого, в определенных условиях, поначалу неизбежно возникает Неведение, если устройство этой вселенной таково, что оно вынуждает Неведение двигаться к Знанию, несовершенное проявление – превращаться в совершенное, неудачу – приближать окончательную победу, а страдание – готовить приход божественного Восторга Бытия. В этом случае едва ли было бы уместным чувство разочарования и безнадежности, ощущение иллюзорности и тщетности всего происходящего; ибо тогда феномены, на первый взгляд, оправдывающие это чувство, станут лишь естественными обстоятельствами сложного эволюционного развития: все трудности борьбы и усилий, успехи и неудачи, смешение знания и неведения будут опытом, необходимым для роста души, ума, витальной и физической частей, для их роста и восхождения в ослепительный свет совершенного духовного бытия. Вселенная тогда явит себя как процесс эволюционного проявления, и мы уже сможем обойтись без воли некоего всемогущего Творца или взгляда на мир как на космическую Иллюзию или бессмысленную фантазию Майи.

Но у философии мироотрицания есть и более возвышенные ментальные и духовные доводы, и здесь мы имеем более прочную опору под ногами: ибо ее постулаты могут утверждать, что мир по самой своей природе является иллюзией и что невозможно, отталкиваясь от качеств или свойств Иллюзии, опровергнуть ее или превратить в Реальность – существует только одна Реальность – трансцендентное, супракосмическое, – и никакая божественная реализация, даже если бы мы смогли уподобить нашу жизнь жизни богов, не может аннулировать или положить конец ее изначальной и фундаментальной иллюзорности; ибо такого рода реализация станет лишь оптимистическим вариантом Иллюзии. Или даже если мир не полная иллюзия, то он всё равно является реальностью низшего порядка и должен стать чем-то призрачным, когда душа поймет, что истинен только Брахман, что не существует ничего, кроме трансцендентного и неизменного Абсолюта. Если Истина такова, то наши позиции оказываются очень шаткими; божественное Проявление, победа души в царстве Материи, ее господство над существованием, божественная жизнь в Природе становятся иллюзией или, по крайней мере, чем-то не совсем реальным и временно наложенным на единственную и подлинную Реальность. Но здесь всё зависит от ментальной концепции Реальности или от того, как Реальность переживается ментальным существом, насколько данная концепция обоснованна и насколько бесспорно данное переживание, и, даже если это переживание духовно, – насколько абсолютна его завершенность, радикальна его императивность.