Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III

Гностическое существо добровольно подчинит это самопроизвольно детерминируемое познание внутренней истине своего «я» и всеобщей истине Бытия, положив этот принцип в основу своего существования. Знание и Воля в нем станут едины и не смогут конфликтовать; Истина духа и жизнь станут едины и не смогут противоречить друг другу: в процессе самореализации гностического существа не сможет возникнуть противостояния, вражды или несоответствия между духом и различными частями природы. Два принципа, свободы и порядка, которые на ментальном и витальном уровнях всегда кажутся несовместимыми и противоречащими друг другу – хотя никаких противоречий бы не возникло, если бы свобода оберегалась знанием, а порядок основывался на истине бытия, – на уровне супраментального сознания родственны друг другу и даже фундаментально едины. Причина в том, что оба являются неотделимыми аспектами внутренней духовной истины, а значит, и все их производные также неразделимы; они присущи друг другу, ибо берут свое начало в тождественности, и поэтому в своем динамическом проявлении сливаются друг с другом в естественной тождественности. У гностического существа никогда не возникает даже смутного ощущения, что императивный порядок его мыслей и действий ограничивает его свободу, ибо этот порядок естественен и спонтанен; оно чувствует, что и его свобода, и порядок, выражающий его свободу, являются единой истиной его бытия. Его свобода познавать не предполагает, что оно вольно ошибаться или заблуждаться, ибо ему, в отличие от ментального существа, не нужно проходить через возможность заблуждения для того, чтобы получить знание, – более того, любое подобное отклонение будет отходом от полноты его гностического «я», умалением его сокровенной истины, чем-то чуждым и пагубным для его существа; ибо его свобода является свободой света, а не тьмы. Его свобода действий не предполагает, что оно вольно действовать, подчиняясь ложной воле или импульсам Неведения, ибо это тоже будет чем-то чуждым его бытию, не свободой, а её ограничением и умалением. Стремление реализовать ложь или злой умысел воспринималось бы им не как движение к свободе, а как насилие над свободой Духа, как вмешательство и принуждение, посягательство на свою сверхприроду, как тиранию некой чуждой Природы.