Шторм

циденте. Именно с этой целью он появился во дворе. В рас-

стегнутом камзоле, с позеленевшим от злости лицом, вращая

налившимися кровью глазами, его превосходительство, со-

провождаемый капитаном, подошел к повозке, с которой его

раболепствующие подчиненные только что сняли Сэлвора.

Почтительно и быстро расступились они, давая возможность

губернатору пройти к повозке, к колесу которой был спиной

прислонен сидевший на земле ирландец. Едва удостоив по-

следнего взглядом, Стэйз рявкнул:

Ты что натворил, мразь?

Кинг медленно повернул голову в ту сторону, откуда до-

несся этот рев, и с трудом разжал губы. Между рабом и гу-

бернатором произошел короткий, но интересный диалог.

Не маленький, сам знаешь.

Не тыкать, скотина!

Выкать не научили.

Я тебя заставлю делать не только это, тварь!

Это вы умеете, ваше превосходительство.

А-а! Трусишь, собака! Значит, уважаешь, грязь!

Ага. Как паршивую овцу.

Следующей реплики со стороны губернатора не после-

довало, но огромный мясистый кулак его превосходитель-

ства заставил ирландца замолчать, выбив изо рта кровь. От

новых ударов Кинг свалился на землю и, вновь потеряв

сознание, остался лежать в пыли.

Воды!

116

Капитан «Дьявол»

Повторять не пришлось. Негр, стоявший поблизости, схватил ведро и через пару минут уже плескал на лицо ир-

ландца холодную воду. Стейз, тяжело дыша, вытирая пот-

ное, красное от переполнявшей его злости лицо, неотрывно

смотрел на лежавшего в пыли двора ирландца. Едва на его

лице появились слабые признаки жизни, губернатор тут же

заметил и, злобно усмехаясь, медленно произнес:

Жив, собака, от меня просто так не уйдешь, хе-хе!

Проси прощения, змееныш, или прежде чем уйти на тот

свет, ты не раз пожалеешь, что родился на этот свет.

Губы, на которых лежал толстый слой пыли и запека-

лась кровь, разжались и произнесли так тихо, что Стейз еле

расслышал:

Простите.

Самодовольный губернатор повернулся к капитану.

Ну, как?

Чарникс состроил недовольную мину.

И это – все?

О нет! – живо ответил Стейз. – Это искупление за ос-

корбление, нанесенное мне, за драку он ответит почище. Я

не допущу, чтобы на моем острове вшивые католики ос-

корбляли благородных моряков его величества!

Пока они так говорили, Кинг попытался сесть, но сумел

лишь перевернуться на живот – мешали связанные руки.

Негр, поливавший ирландца водой, помог Сэлвору, усадив

его в прежнее положение. Кинг уже достаточно соображал

и прекрасно знал, что говорил.

Простите, господин губернатор, вы не собака.

Я вижу, ты исправляешься, – довольно отметил

Стейз, но Кинг только скривил губы в подобии усмешки.

Ублюдок ты поганый!

Кинг был не из тех, кто цепляется за последние мгнове-

ния жизни и согласен на все, только бы продолжить свое

существование на земле. Он понимал, что его конец бли-

зок, губернатор не простит ему избиения матроса. Но в по-

следние минуты своей жизни, он хотел быть достойным

имени, данном ему при рождении.

117

Эмиль Новер

Словно желая испытать ирландца, смерть никак не хо-

тела принимать Кинга в свои объятия. Удары Стейза вновь

бросили Сэлвора в темноту бесчувствия. Губернатор так

быстро работал ногами, что невольные зрители были не-

мало удивлены. Но ярость, захлестнувшая его, непривыч-

ная быстрота движений и зной яркого тропического солнца

заставили Стэйза запыхаться, и он, тяжело дыша, отошел в

сторону, отирая пот, струившийся по лицу, и приказал

вновь отлить водой раба.

На капитана Чарникса эта сцена произвела впечатле-

ние, обратное тому, которое желал произвести Стейз. По-

дойдя к Эдварду, офицер сказал:

И это вс наказание? Позволю себе заметить, что это

довольно примитивный способ внушать этим скотам уваже-

ние к британскому флагу.

О, не беспокойтесь, сэр, это лишь цветочки, – заве-

рил губернатор капитана. – На «кресло!»

Позади губернаторского дома находился рабочий двор, именовавшийся «черным». Здесь находились хозяйственные

постройки, где рабы и слуги выполняли различные работы, обслуживая дом губернатора. В центре двора находился не-

высокий деревянный помост в виде квадрата, а посреди не-

го, на высоте полуметра от земли, стоял другой квадрат – ка-

менный, каждая сторона которого имела четыре метра в дли-

ну. На этом помосте стояли колодки: две горизонтальные дос-

ки с отверстиями для рук и ног, одна из которых была вделана

в помост, а другая двигалась в двух вертикальных стойках.

Это сооружение губернатор любовно называл «креслом смер-

ти и послушания». Здесь Стейз развязывал языки упорным и

расправлялся с непокорными. Редко какому рабу удавалось

выжить после истязаний на этом «кресле», невольники с опа-

ской и ненавистью взирали на колодки, и те, кто шел на

«кресло», знали, что идут почти на верную смерть.

Ирландца посадили лицом к стене, окружавшей двор, уст-

роив «кресло» таким образом, губернатор давал всем воз-

можность увидеть, во что превращается спина истязаемого.