Шторм

подлый язычник? Тогда я не ваша дочь, а вы мне не отец!

Услышав такое заявление, Стейз опешил: если до этого

он пытался вставить слово в гневный поток Джозианы, то

теперь прекратил эти попытки, не зная, что можно сказать.

Капитан попытался помочь губернатору и произнес:

Должен заметить, прекрасная леди, что вы слишком

много внимания уделяете этой грязи, что неприятно удив-

ляет меня.

Вы бы лучше позаботились о грязи на вашем корабле, чем искать ее в делах губернатора Багамских островов, –

бросила девушка в лицо оторопевшему от неожиданности

мужчине. Обращаясь к отцу, Джозиана дрожащим от вол-

нения голосом произнесла: – Мне стыдно за вас, отец! Как, как, вы, губернатор, могли опозорить себя перед всеми и

пасть так низко! И я – ваша дочь! О боже!

Джозиана больше не могла говорить. Из ее прекрасных

глаз неудержимым потоком побежали слезы, стекая по рас-

красневшимся щекам, и девушка бросилась в дом.

Губернатор не смог выдержать вида слез своей дочери

и, извинившись перед капитаном Чарниксом, велел раско-

вать раба и поспешил в дом. Но, уходя, он успел бросить

своим верным псам:

Если жив, бросьте в подвал, пусть подыхает, мразь!

121

Эмиль Новер

Ангел ада

К огда-то у губернатора был небольшой подвал, где хранились спиртные напитки, и находился он недалеко

от утопающего в зелени дома главы колониальной админи-

страции. Но со временем Стейз счел неудобным такое от-

даление и приказал расширить подвал, находившийся под

домом, не забыв при этом и старое место. Подземное хра-

нилище стало теперь казематом, предназначенным для

тех, кто осмеливался оказывать сопротивление деспотизму

губернатора. Ходили слухи, что Стейз велел прорыть ход

от старого подвала к новому и лично появлялся в застенке, превращая его в камеру пыток. Однажды несколько рабов

сломали деревянный люк подвала, чтобы помочь своему

обреченному товарищу, но им пришлось уйти, ни с чем: Стейз позаботился о железной решетке, наглухо перекры-

вавшей вход.

Сюда и поместили еле живого ирландца. Он лежал на

холодном земляном полу, а ледяная вода, скапливающаяся

на потолке, время от времени каплями срывалась вниз, жгучим холодом пронизывая изодранное тело мятежного

каторжанина. Помимо этого злобные мухи Багамских ост-

ровов, почуяв запах крови, слетелись на взлохмаченную

бичом спину, усиливая и без того нестерпимые муки.

Кинг не знал, сколько времени он провел здесь, но от-

лично понимал, что отсюда вынесут только его закоченев-

ший труп. В те недолгие минуты, когда жестокая боль, тер-

завшая измученное тело, утихала, Сэлвор задавал себе

один и тот же вопрос: правильно ли он поступил? Ведь без

него не состоится побег, и люди, доверившиеся ему, навеч-

но останутся в этих местах. Никогда им не видать родной

земли? Значит, он предал их? Кинг не раз с горечью прихо-

дил к такому выводу, но неизменно говорил себе, что по-

ступить иначе он не мог. Не вступись он за беззащитную

соотечественницу, и до конца своих дней Кинг проклинал

122

Капитан «Дьявол»

бы себя за малодушие. Но товарищи, их совместные пла-

ны, побег… Сэлвор не находил ответа.

Кинг скорчил гримасу боли, почувствовав, как вода

вновь обожгла изодранное тело и в тот же миг услышал

скрип открываемой двери. Сэлвор вспомнил все, что слы-

шал о потайном ходе и тайных визитах губернатора, и ре-

шил, что Стейз пришел затем, чтобы добить его. Собрав

вс силы, он, с трудом ворочая языком, произнес:

Явился, палач… – и грязно выругался.

К немалому удивлению Сэлвора, ответом на его слова

было молчание. Но еще больше он удивился, когда услы-

шал шуршание женского платья. Яркий свет ослепил глаза: против его лица опустился фонарь. Легкий ветерок обдул

исполосованную спину ирландца и он уже не чувствовал

укусов кровожадных мух. Потом Кинг услышал журчанье

воды и что-то большое и мокрое обожгло раны леденящим

холодом. Сэлвор громко охнул и вновь разразился отбор-

ной бранью. Он сумел чуть приподнялся и вновь рухнул в

разжиженную землю. Стоная сквозь стиснутые зубы, ир-

ландец приподнял голову и почувствовал, как нежная рука

поддержала ее за грязный подбородок и ласковый женский

голос произнес:

Потерпите немного, Сэлвор!

Кинг не поверил своим ушам – этот голос мог принад-

лежать только дочери губернатора, но как это возможно!

Однако, кто тогда отирал лицо ирландца влажной тряпкой?

Не ангел же ворковал в этом аду!

Кинг усилием воли заставил себя разомкнуть веки и по-

смотрел на посетителя.

Джозиана! Девушка была в простой рубашке белого

цвета, рукава которой были закатаны выше локтей, в серой

домотканой юбке, на которой лежала голова Сэлвора. Рас-

пущенные волосы были убраны под рубашку.

Еще немного, Сэлвор, потерпите!

Ирландец медленно разжал челюсти.

Какого черта… вы… что здесь делаете?

Джозиана мягко улыбнулась.