Синие цветы I: Анна

– Чем она занимается? – шепчу я Науэлю, когда Шелби отходит. Походка у нее совершенно мужская, хотя юбка едва прикрывает зад.

– Помогает богатеньким избавиться от лишних денег.

– Она…

– Нет, я думаю, она только крутит им яйца.

Вскоре «братец» обнаруживается и садится на свободный стул за нашим столиком. Он одет в сиреневый камзол с пенными кружевами на рукавах, у него пухлые, блестящие от слюны, губы и длинные шелковистые волосы, густая прядь которых полностью закрывает один глаз.

– Ты все еще настроен против объемного зрения, Саммеке, – комментирует Науэль.

Из единственного глаза выкатывается слеза и скользит по крылу носа.

– Это случилось. Я ничего не смог сделать, – говорит Саммеке, и я чувствую дрожь внутри. Я слишком хорошо помню ощущение утраты: режущие края осколков, кровоточащие раны. Мне хочется сказать что-то утешительное, но у меня нет достаточно сильных слов, чтобы помочь.

– А на какой финал ты рассчитывал, встречаясь с наркоманом? – спрашивает Науэль и резко меняет тему: – Слышал, ты завязал с открытками.

– Да, теперь я рисую порнографические комиксы. Котята достали.

– Поверь моему опыту, хуи и письки достанут тебя еще быстрее. Шелби искала тебя, отправляйся.

Спровадив Саммеке, он объясняет:

– Обычная история с ним. Мы называем его Стенающее Несчастье. Он умеет выбирать себе пару. То у него нарк, то террорист, то шизофреник. В свободное и несвободное от любовных страданий время его увольняют, он заболевает или ломает себе что-нибудь. Это больше, чем невезение. Это жизненная концепция. Некоторые люди стремятся к несчастью.

– Он и его сестра совсем непохожи.

– А они и не родные. Просто воспитывались в одном приюте. Думаю, в Шелби живет потребность кого-то оберегать.

Науэль отпивает коктейль и затем стягивает губами кружок лайма с края бокала.