Сказка

— Это подходит. Участок на вершине холма занимает полтора акра, что является чертовски хорошим участком. Он был куплен неким Адрианом Боудичем в 1920 году.

— Его дедушка?

— Возможно, но, учитывая, сколько ему лет, это мог быть его отец. — Папа взял трубку с перил крыльца, пожевал ее пару раз и положил обратно. — Кстати, сколько ему лет? Интересно, он действительно не знает?

— Думаю, это возможно.

— Когда я видел его в прежние времена – это было до того, как он стал совсем отшельником, – он выглядел лет на пятьдесят. Я махал ему рукой, и иногда он махал мне в ответ.

— Никогда с ним не разговаривал?

— Наверное, мог бы поздороваться или сказать пару слов о погоде, если бы это стоило поговорить, но он был не из разговорчивых. В любом случае, по возрасту он мог бы быть во Вьетнаме, но я не смог найти никаких военных записей.

— Значит, он не служил.

— Наверное, не служил. Я, вероятно, мог бы узнать больше, если бы все еще работал на «Оверленд», но я не работаю, и я не хотел спрашивать Линди.

— Я понимаю.

— Я выяснил, что у него есть по крайней мере какие-то деньги, потому что налоги на недвижимость являются публичным делом, а счет за номер 1 «Сикамор» в 2012 году составил двадцать две тысячи с мелочью.

— Он платит столько каждый год?

— По-разному. Важно то, что он платит, и он был здесь, когда мы с твоей мамой переехали – может быть, я тебе это говорил. Раньше он бы выкладывал гораздо меньше, налоги на недвижимость выросли, как и все остальное, но речь идет о шестизначных цифрах. Это большие суммы. Чем он занимался до того, как вышел на пенсию?

— Я не знаю. Я действительно встретил его впервые, и он был удивлен, когда я стал ему помагать. У нас не было того, что ты назвали бы настоящим разговором по душам. — Хотя это должно было произойти. Я просто еще этого не знал.

— Я тоже не знаю. Я искал, но ничего не нашел. Что, стоит повторить, я бы сказал, было невозможно в наши дни. Я слышал о людях, уходящих из сети, но обычно в дебрях Аляски с культом, который думает, что наступит конец света, или в Монтане, как Унабомбер[54].

— Уна — кто?

— Домашний террорист. Настоящее имя — Тед Качински. Ты, случайно, не видели никакого оборудования для изготовления бомб вокруг дома Боудича? — Папа сказал это, шутливо приподняв брови, но я не была до конца уверена, что он шутит.

— Самой опасной вещью, которую я видел, была коса. Да, и ржавый топорик в ящике с инструментами на третьем этаже.

— Какие-нибудь фотографии? Его отца и матери? Или его, когда он был молод?

— Нет. Единственное, что я видел, — это фотография Радар. Она на столе рядом с его креслом в гостиной.

— Хм. — Папа потянулся за трубкой, но передумал.

— Мы не знаем, откуда берутся его деньги – если предположить, что они у него все еще есть, – и мы не знаем, чем он зарабатывал на жизнь. Что-то из дома, я полагаю, потому что он агорафоб[55]. Это означает...

— Я знаю, что это значит.

— Я предполагаю, что он всегда стремился к одиночеству, и это усугублялось с возрастом. В конце концов его крыша слегка поехала…

— Дама через дорогу сказала мне, что он часто прогуливался с Радар по ночам. — Она навострила уши при звуке своего имени. — Мне это показалось немного странным, большинство людей выгуливают своих собак днем, но...

— Ночью на улицах меньше людей, — сказал папа.

— Да. Он определенно не похож на парня, который любит здороваться с соседями.

— И еще кое-что, — сказал папа. — Немного странно... Но он немного странный, ты не находишь?

Я пропустил мимо ушей этот вопрос и спросил о другом.

— У него есть машина. Я не знаю, где она, но он у него есть. Я нашел регистрацию в Интернете. Это «Студебеккер» 1957 года выпуска. У него пониженная ставка акцизного налога, потому что машина зарегистрирован как антиквариат. Как и налог на недвижимость, он платит акциз каждый год, но это намного дешевле. Шестьдесят баксов или около того.

— Если у него есть машина, ты должен был найти и его водительские права, папа. Это скажет, сколько ему лет.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Хорошая попытка, но ни одна водительская лицензия штата Иллинойс никогда не выдавалась на имя Говарда Боудича. И, конечно, вам не обязательно иметь водительские права, чтобы купить автомобиль. Он может даже не заводиться.

— Зачем платить ежегодный налог на машину, которая не ездит?

– Вот что получше, Чип: зачем платить налог, если ты не можешь водить машину?

— А как насчет Адриана Боудича? Отец или дедушка? Может быть, у него была лицензия.

— Об этом я не подумал. Я проверю. — Он сделал паузу. — Ты уверен, что хочешь продолжать за ним ухаживать?

— Да.

— Тогда спроси его о чем-нибудь из этого. Потому что, насколько я могу судить, его там почти нет.

Я сказал, что так и сделаю, и на этом, казалось, дискуссия была закрыта. Я подумал о том, чтобы упомянуть странный скребущий звук, который я слышал в сарае – сарае с тяжелым висячим замком на двери, хотя в нем якобы ничего не было, – но я этого не сделал. Этот звук стал смутным в моем сознании, и мне уже было о чем подумать.

3