Сказку заказывали?

— Тому, что у герцогини хватает смелости не только писать Его Высочеству, но ещё и просить у него прогулки, а кто-то до сих пор готов только томно вздыхать из-за угла и таскать чужие письма, чтобы казаться выше этого?

Щёки мгновенно вспыхнули. Герцогиня явно была недовольна происходящим. Оно и неудивительно, наглый демонёнок буквально прямым текстом сказал, что та, слабачка, влюблённая в принца, не может сделать ничего, хоть и находится подле него.

Напряжённые гляделки разбил звонкий хлопок. Лефтерис поднялся с места, доброжелательно взглянув вначале на леди, после на лорда.

— Полно вам пререкаться, каждый раз одно и то же, самим не приелось? — хмыкнув, поинтересовался он. — Я здесь вспомнил, что мне нужно отойти, способны посидеть несколько минут и не перегрызть друг другу глотки?

— Может, демонов и не учат правилам приличия, но у меня они заложены с молоком матери. Я выше глупых споров, — звонко хмыкнув, Василина отвернулась от княжича.

— Вот и замечательно, ни секунды не сомневался в вас, миледи, — улыбнувшись, сладко протянул принц, сделав шаг вперёд. — А вот письма я, пожалуй, заберу. Ты, конечно, молодец, Василина, но в следующий раз мне бы не хотелось, чтобы ты так поступала с дорогими мне гостями.

Бумаги перекочевали в руки Лефтериса. Тот аккуратно сложил их пополам и удалился из зала, оставляя нас наедине. Герцогиня проводила его разочарованным взглядом, и стоило лишь двери закрыться, как тут же перевела взгляд на демона.

Тот выглядел крайне невинно и незаинтересованно, будто и не он здесь язвил как только мог. Раздражённо выдохнув, леди демонстративно упала на диван, стоявший позади.

— И вот обязательно тебе было говорить обо всём этом?

— Извини? О чём именно? — учтиво переспросил Данталион. — О краже письма? О твоём позёрстве? О влюблённости в младшего принца?

— Замолкни! Сейчас же! — всплеснула руками Василина. — За что ты так на меня въелся? Что такого плохого в том, что я хочу привлечь его внимание? Другие поступают хуже.

— Ты — не другие, — отрезал княжич. — И я не хочу, чтобы кто-то из моего круга общения промышлял воровством. Вначале письма, а дальше что? Ожерелье из сокровищницы?

— Не сравнивай меня с ничтожными разбойниками!

— Тогда не давай поводов.

Раздражение закипало в груди. Прикрыв глаза, «я» попыталась взять себя в руки, но выходило скверно. В конечном итоге, нужно было выплеснуть все негативные эмоции куда-то. И такой объект был единственным на примете.

Выпрямившись, грозно взглянула на демона, которого, впрочем, взгляд ничуть не пронял, как и диалог в целом.

— Тогда я очень сочувствую, — бросила холодно.

— Кому же?

— Твоей будущей супруге, — хмыкнула, тряхнув головой. — Бедняжка ещё не догадывается, какой несносный змей будет пригрет на её груди.

И хоть слова прозвучали достаточно обидно, Данталион лишь открыто усмехнулся, склонив голову к правому плечу. Я невольно замерла, желая расслышать его ответ, но не успела. Сон поплыл, превращаясь в нечто неясное.

Проснувшись, лежала ещё некоторое время на боку, бездумно уставившись в одну точку. Что ж, встречи с князем мне сегодня не светило, зато вот открылась какая-то новая возможность. Похоже, я только что увидела кусочек прошлого из жизни Василины.

Дамочка была явно не из приятных особ. По крайней мере, всё то, что мне о ней довелось услышать и увидеть, не играло в её пользу. Пока что в моих глазах она была избалованной аристократкой, влюблённой в принца и совершающей бездумные поступки ради собственных чувств.

Но было нечто, что не могло не зацепить. Хоть я не мнила себя мастером любовных дел, там всё было видно с первого взгляда. Младший принц герцогиню не любил. От слова совсем. Совершенно.

Смотрел на неё по-доброму, но как-то отчуждённо. Так больше смотрят на сестёр или кузин, с которыми у тебя хорошие отношения, но никак не на симпатичных сердцу девушек. Не было в этом взгляде желания быть рядом.

А вот поведение Данталиона обжигало. Буквально кричало о том, что тому не всё равно. И выдавало его практически всё. То, как он держался. То, что говорил. То, как усмехался, прячась за ядовитыми словами.

Села, опираясь одной рукой о кровать позади, а вторую положив на живот. Хватит с меня рассуждений, пожалуй.

— Что такое? Живот болит? — донёсся звонкий голос со стороны. Цветочек, до этого стоявший вплотную к окну, развернулся.

— Нет.

— Уверена?

— Абсолютно, — кивнула, но для достоверности живот аккуратно погладила. — Мне нужно в магазин.

— Магазин?

— Ну, лавка, как у вас называется место, где можно обменять вещи на деньги? — закатив глаза, тяжело вздохнула, поднявшись на ноги. — У тебя есть ещё деньги?

— Есть, но я пойду с тобой, — корни зашкрябали по столу. Цветочек уверенно подошёл к самому краю, грозно взглянув снизу-вверх.

— Нет, я сама. Будет лучше, если мы будем привлекать меньше внимания. Да и мне нужно развеяться… подумать.

«Ромашка» нахмурился. Я честно приготовилась к его визгу и недовольству, но сильно удивилась, когда ничего из этого не получила.

— Ты уверена? Ты ведь в нашем мире не умнее камня будешь.

— Справлюсь как-нибудь. Лучше научи ваши деньги считать.