Сказку заказывали?

Нечто будто стояло на пути, мешало проникновению.

Открыла глаза, рассеянно моргнув. Девочка рядом подлезла под руку, женщина согнулась в приступе кашля, и ребёнок быстро выпрямилась, схватив полотенце и подставив ей. Сгустки тёмно-красной крови показались наружу.

Откашлявшись, больная вновь упала на подушки, я же вернула руки в исходное положение. Нужно попробовать ещё.

— Тебе нужно вначале не отдавать, а забирать, — внезапно спокойно заговорил Цветочек.

— Что? — обернулась к нему.

— Ты прекрасно слышала, что я сказал.

Здесь он прав.

Не отдавать, а забирать.

Это звучало логично, если представить, что болезнь — это то, что стояло на пути стеной, не давая проникнуть дальше. Вновь закрыла глаза, на этот раз пытаясь собственной магией не разрушить стены, а захватить и выдернуть.

Тело под руками дёрнулось. Ещё раз и ещё. Я не отступала, почувствовав, что могу это сделать. Поняла как. Прямо сейчас! Рванула на себя всё, что было внутри. Женщина захрипела, задёргалась и обмякла, сипло задышав.

От удивления я аж отошла на несколько шагов назад, рассеянно смотря в пол. Получилось? С сомнением взглянула на больную, а после сделала шаг вперёд, протянув руки, только положить не успела.

Кисть перехватила девочка, испуганно замотав головой.

— Ты ведь хотела, чтобы я ей помогла, — прошептала из последних сил.

Ребёнок с сомнением посмотрела на мать, сжала мою руку сильнее, а после отступила, обессиленно опустив голову. Я же вновь притронулась к худому телу, на этот раз попытавшись влить немного энергии внутрь.

И, о, чудо, она пошла.

С трудом, конечно, но вливалась внутрь, наполняя иссушенные каналы. По крайней мере, весь процесс я представляла себе именно так. Не знаю, как там всё выглядело на самом деле.

По ощущениям простояла достаточно долго, всё вливая и вливая внутрь неё жизнь, под конец чувствуя, как колени начали слабеть, а голова кружится. Отвлеклась только тогда, когда в ногу что-то вцепилось.

С трудом разлепила глаза и отняла руки, увидев Цветочка, что крепко держался за голень, неодобрительно смотря снизу-вверх.

— Хватит с неё, — сказал он. — Ты грань чувствуй, помощница, иначе всю себя изведёшь на чужих.

Отошла в сторону, позволяя девочке обнять мать. Хоть женщина и выглядела измученной, сейчас её дыхание звучало чище и спокойнее, чем тогда, когда мы только пришли. Надеюсь, всё было сделано не напрасно.

— Она выздоровеет? — внезапно спросил ребёнок, обернувшись к нам. — Правда?

— Правда, — ворчливо отозвался страж. — В неё столько магии влили, что даже мертвый бы воскрес.

Я неодобрительно взглянула на Цветочка, но сказать ничего не успела. Девочка так резво накинулась с объятиями, что чуть с ног не снесла.

— Спасибо вам, спасибо, спасибо, — горячо шептала она. — Я знала, что вы добрая, что маги жизни не могут быть злыми. Спасибо. Спасибо.

Несмотря на общую слабость и нарастающую боль, нашла в себе силы присесть, чтобы оказаться на уровне с ребёнком. Осторожно вытерла слёзы с чужих щёк, попытавшись улыбнуться.

— Маги не делятся на добрых и злых, делятся только люди, — произнесла спокойно, — только пообещай мне, что никому про нас не расскажешь, будто меня здесь и вовсе не было. Это будет нашим маленьким секретом, хорошо? — приложила указательный палец к губам.

Девочка повторила жест, резво кивнув.

На выход шла аккуратно, положив одну руку на живот. За последние несколько часов второй сильнейший приступ боли точно не переживу. Только эта проблема померкла перед той, что была впереди.

Нас уже ждали.

Точнее, меня.

Я не знала, как выглядят гончие, но отчего-то узнала их в ту же секунду, как увидела. В чёрных костюмах и серебряных масках, под которыми они прятали свои лица. Массивные и грозные, а за спинами сама тьма, скалящая острые зубы.

Цветочек напрягся, я задвинула девочку за спину и чуть оттолкнула, в одиночку ступая к ним. Сердце затрепетало в груди. Вот теперь было действительно страшно.

Одно дело слушать рассказы стража о псах и гончих, что сидят на хвосте, но совсем другое видеть их в живую. И хоть псов я видела ранее, они не вызывали у меня такого животного страха, как сейчас.

Подняла раскрытые ладони перед собой, пытаясь показать, что безоружно.

— Я пойду с вами, — произнесла дрогнувшим голосом, — только не трогайте здесь никого.

Ответом послужил резкий рывок. Один из гончий перемахнул через низкий забор, схватив меня за кисть, выкрутил руку, нагнув вперёд и вцепившись ладонью в волосы. Я даже пискнуть не успела.

Другой пнул Цветочка так, что тот отлетел на несколько метров. Всё закрутилось. Послышался оглушительный детский визг. Я рванула, попытавшись выпрямиться, но не смогла. Только увидела, как ребёнка затолкали внутрь, захлопнув дверь.

Оставшиеся обходили дом, чем-то обливая его из бурдюков. Меня силком потащили назад, удерживая за волосы. Псы рычали и скалили пасти, нетерпеливо переливаясь из одной формы в другую.

Дверь ходила ходуном от ударов. До конца не осознавая, что именно сейчас происходит, я стремилась обратно к дому, но не могла вырваться.