Скрытые картинки

Рассел заказывает зеленый салат с цыпленком гриль и соусом винегрет. Я беру глэмбургер с гарниром из жареного сладкого картофеля. Мы обсуждаем предстоящий отпуск Рассела – две недели в Лос-Анджелесе с его подругой Дорин – она работает персональным тренером в его отделении Ассоциации Христианской молодежи. Но я вижу, что он все еще встревожен. Покончив с едой, он вновь переводит разговор на меня.

– И как тебе Спрингбрук? На собрания «Анонимных наркоманов» ходишь?

– Там одни старички, Рассел. Без обид.

– Но хоть раз в неделю ты там бываешь?

– Мне не нужно. Я в порядке.

Я вижу, что мой ответ ему не нравится, но он ничего не говорит.

– А друзьями уже успела обзавестись? Есть с кем сходить куда-нибудь?

– Да, вот как раз вчера ходили.

– И где ты с ней познакомилась?

– Он учится в Ратгерском университете. Приехал к родителям на каникулы.

Мой куратор обеспокоенно хмурится.

– Не рановато ли еще тебе ходить на свидания, Куинн? Ты в завязке всего восемнадцать месяцев.

– Мы просто друзья.

– Значит, он в курсе, что ты в завязке?

– Да, Рассел, я прямо с ходу так все ему и выложила. И как едва не отбросила коньки от передоза на заднем сиденье в «Убере», и как ночевала на вокзалах.

Он пожимает плечами, как будто это самая естественная в мире тема для разговора.

– Я курировал уйму студентов, Мэллори. Кампусы со студенческими братствами и нескончаемыми попойками – просто рассадник вредных привычек.

– Мы тихо и спокойно посидели в кафе при книжном магазине. Пили минералку и слушали музыку. Потом он проводил меня до дома Максвеллов. Все было очень мило.

– Когда в следующий раз с ним увидишься, расскажи ему всю правду. Это часть твоей личности, Мэллори, ты должна это принять. Чем дольше ты будешь откладывать, тем сложнее тебе будет признаться.

– Так вы ради этого меня сюда пригласили? Чтобы прочитать мне нотацию?

– Нет, я пригласил тебя потому, что мне позвонила Каролина. Она беспокоится за тебя.

Я ошарашена.

– Серьезно?

– Она сказала, что поначалу все было просто великолепно. Она называла тебя зажигалкой, Куинн. Она была очень тобой довольна. Но в последние несколько дней, по ее словам, она заметила в тебе перемену. И каждый раз, когда я слышу эти слова…

– Я не употребляю, Рассел.

– Отлично, я очень рад это слышать.

– Она что, сказала, что я употребляю?

– Она сказала, что ты странно себя ведешь. Она видела тебя на улице в семь утра, когда ты рылась в мусорном бачке. Что за необходимость у тебя возникла?

Я понимаю, что Каролина, должно быть, заметила меня из окна своей спальни.

– Да ничего особенного. Я выкинула по ошибке одну вещь, пришлось лезть в бачок доставать. Не берите в голову.

– Она говорит, ты что-то упоминала о призраках. Ты что, считаешь, что в ее сына кто-то вселился?

– Нет, я никогда такого не говорила. Она неправильно меня поняла.

– Она говорит, ты приятельствуешь с наркоманкой, которая живет в соседнем доме.

– Вы имеете в виду Митци? Я дважды с ней разговаривала. За четыре недели. По-вашему, это делает нас лучшими подругами?

Рассел делает мне знак говорить потише. Даже в шумном переполненном зале на нас уже начинают оглядываться.

– Я здесь для того, чтобы тебе помочь. Ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?

Могу ли я все ему рассказать? Поделиться своими тревогами относительно Энни Барретт? Нет, не могу. Я отдаю себе отчет в том, что мои переживания будут звучать смехотворно. А я хочу, чтобы мой куратор мной гордился.

– Давайте поговорим о десерте. Я вот думаю, не съесть ли мне шоколадно-ореховый чизкейк?

Я протягиваю Расселу заламинированное меню, но он не берет его.

– Не уходи от темы. Тебе нужна эта работа. Если тебя уволят, ты не сможешь вернуться в «Спасительную гавань». У них список тех, кто ждет места, длиной с твою руку.

– Я не собираюсь возвращаться в «Спасительную гавань». Я собираюсь продемонстрировать себя с самой лучшей стороны, чтобы Каролина разрекламировала меня всем соседям, а когда лето закончится, захотела и дальше меня оставить. Или чтобы я могла устроиться в какую-нибудь другую семью в Спрингбруке. Вот мой план.

– А что отец? Тед?

– А что Тед?

– Он хорошо к тебе относится?

– Ну да.

– А точно не слишком хорошо? Может, он позволяет себе лишнего?

– Э-э… а я точно не ослышалась?

– Ты понимаешь, о чем я. Такие люди иногда не видят границ. Или видят, но не считают нужным их соблюдать.

Я мысленно возвращаюсь к уроку плавания, который Тед преподал мне две недели назад, – в тот вечер, когда он сделал мне комплимент по поводу моей татуировки. Кажется, он тогда положил руку мне на плечо, но ведь не за задницу же схватил.

– Он не позволяет себе ничего лишнего, Рассел. С ним все в порядке. И со мной тоже. И со всеми нами. А теперь, пожалуйста, давайте уже закажем десерт?

На этот раз он неохотно берет в руки меню.

– Ну и какой из них на нас смотрит?

– Шоколадно-ореховый.

Он заглядывает в конец меню, где указана пищевая ценность всех десертов.

– Тысяча четыреста килокалорий? Ты это серьезно?

– И девяносто два грамма сахара.