Сладкая месть

– Саймон, прошу вас, не дразните меня, пообещайте, что спасете Чарлза.

– Похоже, вы упускаете весьма существенный момент, мадам.

– Какой? – простодушно спросила Эмили.

– Мне абсолютно наплевать, что произойдет с Чарлзом или с кем-либо другим из Фарингдонов. Похоже, ваш братец первым из семейства проложит себе дорожку в ад, и у меня нет никакого желания становиться на его пути.

Эмили судорожно сжала ручки кресла, у нее даже побелели костяшки пальцев.

– Вы не можете так думать.

– Готов повторить каждое свое слово, дорогая моя. Вам давно бы следовало уяснить: у меня нет никакого желания спасать Фарингдонов. Если вы этого не поняли, то лишь потому, что не обратили на мои слова должного внимания.

– Но я думала… вы поможете мне спасти его.

– Вот как, дорогая моя? А вы, случайно, не думали, что раз вы теперь спите со мной, как и подобает жене, значит, сможете легко манипулировать мною? Вы, вероятно, полагаете, что я настолько увлечен вашими чарами в постели, что непременно позволю вам управлять собой во всем остальном? Если так, вам предстоит сделать еще много открытий…

От этого леденяще-тихого вопроса и обвинения Эмили словно обдало холодом. Она, пошатываясь, встала с кресла и тихо повторила:

– Я была уверена в вашем содействии…

– Вы уже достаточно долго присматривали за своими беспутными братцами, Эмили. – Саймон бросил на нее раздраженный взгляд. – Пора им научиться самостоятельно заботиться о себе.

– Но они же мои братья.

– Вы им ничем не обязаны. – Саймон встал из-за стола, взгляд его был холоден и строг, как никогда. – Ровным счетом ничем. Дуэль, на которой им следовало бы драться, должна была состояться пять лет назад. И то, что она не состоялась, лишает меня всякого желания останавливать ту, которая будет…

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Эмили направилась к двери. – Да и не важно. Не могу поверить в ваше жестокосердие. Просто не могу поверить. Я была так убеждена…

– Эмили! – Голос Блэйда прозвучал будто удар кнута. Она помедлила, держась за ручку двери. Искорка надежды вспыхнула в ее душе.

– Да, милорд?

– Я уже говорил вам, но, как выяснилось, безуспешно. Вам давно пора понять: вы более не Фарингдон. Выйдя за меня замуж, вы оборвали все связи со своей семьей. Теперь вы принадлежите мне и будете поступать, как я вам велю.

Эмили даже не попыталась ответить на это ошеломляющее заявление. Она молча вышла в коридор, словно завороженная поднялась в свою спальню и в бессилии опустилась на стул у окна. Она смотрела в сад, на какое-то мгновение ее охватила острая жалость к себе, и слезы хлынули из глаз.

Наплакавшись, она подошла к столу, взяла кувшин с водой и привела себя в порядок, потом посмотрела в зеркало.

Надо немедленно что-то предпринять.

Уже полностью осушив слезы, Эмили села за маленький секретер и решительно взялась за перо. Машинально оттачивая его маленьким ножичком, она перебирала возможные решения проблемы, которая так неожиданно встала перед ней.

И почти сразу, как нечто совершенно очевидное, Эмили поняла главное: она должна любым способом помешать Чарлзу явиться на эту ужасную встречу. Она должна сейчас же разработать план предотвращения дуэли и сделать это столь вдохновенно, как если бы взялась за сочинение сюжета, посвященного истории романтической любви, полной приключений. В ее голове завертелось множество самых разных идей, и вскоре Эмили остановилась на одном варианте. По мере того как вырисовывались детали предстоящего дела, она обретала присутствие духа, к ней возвращались спокойствие и уверенность.

Саймону вдруг показалось, что часы в библиотеке тикают непривычно громко. И даже сама тишина в комнате становилась все более угнетающей. Теперь, когда он заметил это, уже весь дом казался ему непривычно тихим.

Удивительно, как настроение Эмили передается всем слугам в доме. Эти прожженные типы, закаленные в схватках, шагавшие когда-то по самую щиколотку в крови, теперь весело насвистывали или хмурились в зависимости от того, улыбалась их хозяйка или была расстроена. Просто смешно.

Саймон вышел из-за письменного стола и остановился у окна. Рано или поздно, рассуждал он, эльфу неизбежно пришлось бы узнать, что снисходительность ее мужа не безгранична. У нее имеется одна досадная склонность – блаженно идти по жизни, окрашивая своими романтическими представлениями всех и вся. Оптимистка по натуре, она всегда жаждет счастливых концов.

И еще у нее появилась дурная привычка – верить в непоколебимую силу своего влияния на мужа. И вера эта, по-видимому, существенно окрепла после их последнего урока любви здесь, в библиотеке.

Саймон скользнул взглядом по золотистой атласной подушке, где лежала в его объятиях Эмили, отчаянно стискивая пальцами белый шелк. Он почувствовал, как напряглось его тело от этого воспоминания. Никогда за всю свою жизнь он не знал столь волнующего создания, как его очаровательный зеленоглазый эльф.

– Милорд? Саймон прогнал стоявший у него перед глазами образ и быстро взял себя в руки. Обернувшись, он бросил недовольный взгляд на дворецкого, застывшего в дверях:

– В чем дело?