На творческом уровне наши отношения резко изменились. До альбома
У нас с Иззи уже было несколько слов, если мы приносили на репетицию какую-нибудь песню, но когда их начинал пропевать Аксель… тогда песня
Вернувшись из Чикаго в Лос-Анджелес, я сильно разочаровался в группе. Мы стали жить в Уолнат-хаусе с Меган. Я точно не помню, о чем я тогда думал, потому что мы были не так давно знакомы, но она приехала. Остальные ребята из группы, за исключением Иззи, еще были в Чикаго, и через день или около того они поняли, что я уехал. Они стали возвращаться, а Аксель в итоге остался там еще на две недели после моего отъезда. Так как он злился на меня за то, что своим отъездом я положил конец нашим «творческим каникулам», он решил не тратить это время на запись песен на репетиционной базе, которую мы заранее оплатили. Насколько я понимаю, он все это время спал и закатывал очередные истерики с разрушением квартиры, а еще отправлял мне гневные сообщения через менеджмент группы – обычно через Дуга, причем почти регулярно. Дуг звонил мне, как будто он у Акселя мальчик на побегушках, и даже не могу сказать, что я сразу верил всему, что он говорит, но отвечать старался как можно более честно и открыто и надеялся, что он донесет до Акселя правду о том, почему я уехал. Как бы то ни было, Аксель просто остался там и некоторое время посылал всем нам сообщения.
Guns были группой, которая может развалиться в любой момент, и в этом заключалась половина ее очарования.
У нас с Акселем были очень интересные отношения, полные любви и ненависти. Большую часть времени мы с ним напоминали приятелей-рыбаков, которым не о чем говорить, когда они не на рыбалке. Потом наступили времена отличного взаимопонимания, и он приходил ко мне поговорить, если ему хотелось. Иногда были периоды, когда между нами словно возникал невидимый барьер, и мы вообще не общались. За несколько месяцев до того, как мы снова начали писать, у Акселя и Эрин возникли серьезные проблемы в отношениях, и у нас с ним состоялось много глубоких разговоров на эту тему. То, что они пережили, было очень серьезно: как-то раз после поездки в Чикаго мне пришлось пойти к Эрин домой, чтобы помочь им помириться. В каждой паре есть свои внутренние механизмы, и чего я никогда не взялся бы утверждать, так это того, что я понимал внутренние механизмы их отношений. Тем не менее я дружил с ними обоими, поэтому мог выступить в качестве посредника. Несмотря на все дерьмо, происходящее с Guns, мы по-прежнему оставались друзьями. Когда я был нужен Акселю, я был рядом.
Саморазрушение с помощью наркотиков – это мое возмездие, когда я разочаровываюсь в творчестве. Именно под таким предлогом я иду по неверному пути. Для наркоманов это обычное явление.
И вскоре после возвращения в Лос-Анджелес, учитывая положение дел с группой, я сразу же воспользовался такой возможностью, как только она представилась.