Следствие не закончено

— Стоит того.

Егор, не пересчитывая, сунул деньги в карман, пошел к двери.

— Егор Васильевич! — окликнул Евтихий.

— Ну?

Грехалов вышел из-за прилавка, приоткрыл входную дверь, выглянул на улицу, затем нерешительно обратился к Егору:

— Про что это я хотел спросить вас…

— Спрашивайте, — сурово подстегнул Грехалова Егор, сразу догадавшись, о чем хочет спросить его заведующий магазином, и приготовившись резко пресечь неуместное вмешательство в его личную жизнь.

Но Евтихий вовремя понял состояние парня и ловко повернул разговор:

— Слышал я, товарищ Головин, что вы организуете зверобойную бригаду.

— Ну и что?

— Сам я, правда, охотник несущественный, но вот племяш у меня проживает — сестры Агриппины Павловны сын — это я вам доложу, растет форменный следопыт!

— Пусть зайдет.

— Спасибо. Хорошее дело вы затеяли…

Ничего не узнав о судьбе Насти, мрачный возвращался Егор домой. Издалека увидав собравшуюся около его избы толпу, удивился и даже обеспокоился. Но тревога оказалась напрасной: это собрались оповещенные Костюнькой Овчинниковым ребята. Столь полному и быстрому сбору помог интерес, который вызывала у всех обитателей Новожиловки личность Егора Головина, особенно после непонятного происшествия с Настей.

Именно поэтому на сбор охотников за волками явились не только большинство новожиловских парней, но и несколько девушек и даже две излишне любознательные старушки, хотя уже им-то в зверобойной бригаде делать было нечего.

— Разрешите доложить, товарищ старшина, что все комсомольцы и беспартийная молодежь единогласно высказываются за полное уничтожение волков в нашем районе. Бригада в сборе, каждый при головном уборе, оружие есть, разрешите список зачесть! — бойко отрапортовал выскочивший навстречу Егору Костюнька Овчинников.

Егор пристально оглядел толпу молодежи, увидел десятки обращенных к нему веселых, разрумянившихся на морозе лиц.

— Да тут, пожалуй, не бригада, а целая дивизия.

— Волков, гляди, не хватит! — задорно выкрикнула Люба Шуракова.

— Зайцами займемся!

— А зайцев не хватит — на галок да на девок выступим, — поддержал шутку Костюнька Овчинников и подмигнул Любе.

— На это вы мастера! — насмешливо фыркнула Люба и искоса взглянула на Егора. Но тот, не слушая словесной перепалки, внимательно оглядывал собравшихся. Заметив двух старушек, стоявших в сторонке и взиравших на него с бесхитростным интересом, Егор усмехнулся, спросил одну из них:

— Видать, и ты, мать, на волков злобишься. Оружие-то у тебя есть?

— У нее, Егор Васильевич, шомполка! — крякнул кто-то из толпы.

— Тульского заводу, не так бьет, как назад отдает! — добавил Костюнька.

Старушка обиженно поджала губы и пошла прочь. За ней засеменила вторая. Их проводили смехом, шутками.

Среди молодежи Егору стало веселее. Он еще раз оглядел собравшихся и вдруг зычно скомандовал:

— Взвод, слу-ушай мою команду… Становись!

Беспорядочная доселе толпа с гомоном и смехом начала выстраиваться в одну шеренгу.

— Смирно!.. Направо равняйсь! — вновь скомандовал Егор и укоризненно покачал головой, видя, как неумело принимается команда. Затем не спеша прошелся вдоль колеблющегося строя, критически оглядывая возбужденные лица, и заговорил строго, бессознательно подражая своему бывшему командиру роты лейтенанту Черных: — Никуда не годится такое построение, товарищи. На врага должно выступить не арифметическое число лиц, а собранное в единый боевой кулак подразделение… Понятно?

— Понятно, — отозвалось сразу несколько голосов.

— Это девчата портят картину! — крикнул Костюнька Овчинников.

— Молчи уж, — сердито напустилась на Костюньку Люба Шуракова. — Сам хорош — стоит, как Евтихий за прилавком.

— Прекратить разговорчики! — Егор, соскучившийся по армии, все больше и больше входил в роль командира. — Повторяю: строй это есть боевой порядок, товарищи…

На улице против избы Егора Головина начал собираться народ. Колхозники с удивлением смотрели на ровно стоящих ребят, на прохаживающегося вдоль шеренги Егора, прислушивались к его словам.

— Так, так, Егор Васильевич! — одобрительно басил громадного роста, белобородый и бровастый старик — колхозный кузнец Кирьянов, чуть ли не половину своей жизни прослуживший в армии. — Поучи этих стригунов уму-разуму, как отец твой Василий Артемьевич Головин учил. Только вот девчат зря в строй допущаешь, от них одна копоть.

14

Ефим Григорьевич вернулся домой только к вечеру. Днем, распаленный обидой, он поехал с Грехаловым в район жаловаться. Однако дорогой, обдуваемый морозным ветерком, остыл и, если бы не Евтихий, наверное, никуда бы не пошел. Но так как Грехалов принял в судьбе Чивилихина живейшее участие и проводил его до самого кабинета секретаря райкома, сворачивать было неудобно, и Ефим Григорьевич, значительно откашлявшись и пригладив ладонью волосы, бочком просунулся в кабинет.

Секретарь райкома Коржев — невысокий, плотный, по-стариковски седой, но по-молодому кудрявый человек — принял Чивилихина радушно. Поднялся навстречу ему из-за стола, обеими руками потряс руку Ефима Григорьевича.