Смотритель

Джейкоб коснулся камня, провел пальцами по мрамору, вспоминая их брачную ночь, гладкость кожи Наоми, тепло ее тела. Но еще он вспоминал резкие слова, необдуманные поступки, которые уже никогда не исправишь. Джейкоб вспоминал их последнюю ночь вместе, когда их тела расплелись и он лежал, обнимая Наоми и слушая ее дыхание. Он мог бы тогда уснуть, если бы попытался, но во сне он не чувствовал бы ее рядом, не мог бы обнимать ее. Он верил, что если будет ловить каждый ее вдох, то сможет задержать приход рассвета.

В порту Сан-Диего, когда были отданы последние швартовы и подняты трапы, он смотрел на океан и гадал, как корабль находит дорогу в этом безбрежном просторе. Теперь Джейкоб окинул взглядом кладбище и домик за ним. Он был один. Через пять недель наступит вторая годовщина их с Наоми свадьбы. Его родители уже говорили об этой дате как о новой отправной точке. Джейкоб положил ладонь на памятник Наоми, словно держась за буй, который не даст течению унести его.

Родители уже спали, когда Джейкоб вошел в дом. Умывшись, он пошел на кухню и налил стакан воды. Достав из пузырька таблетку, подумал и вытряхнул вторую. Завязывая пояс халата, на кухню вошла мать и увидела две таблетки.

– Тебя что-то тревожит, сынок?

Джейкоб ответил не сразу.

– Сегодня в магазин заходил Блэкберн. Кто-то из Теннесси заказал Агнес Диллард доставку цветов на могилу Наоми.

– Цветов? – переспросила мать, кутаясь в халат. – Кто их послал?

– Письмо не было подписано, но Блэкберн считает, что это сделала сестра Наоми.

– Они в Мичигане.

– Возможно, уже вернулись.

– Но они… ну… никак не могли вернуться, – забормотала мать. – Мистер Кларк сказал, что они продали землю, сынок. Я же тебе говорила.

Джейкоб никогда прежде не видел мать такой взволнованной. Она не могла знать наверняка, вернулись Кларки или нет, просто не хотела верить в это. Его родители пытались стереть саму память о существовании Наоми, даже на могильном камне.

– Блэкберн считает, что мистер Кларк не стал бы продавать землю.

– Эти цветы мог послать кто-то из дальних родственников или друзей, – продолжала настаивать мать.

– Но точно ты не знаешь.

Мать, прежде избегавшая встречаться с ним взглядом, вдруг посмотрела прямо на него.

– Да какая теперь разница, сынок?

– Но ведь кто-то позаботился послать цветы. Кто-то помнит, что мы с Наоми познакомились именно сегодня. Они помнят, мама, а я нет, – сказал Джейкоб дрожащим голосом. – Неважно, постараюсь я забыть или, наоборот, запомнить: оба варианта кажутся неправильными.

В коридоре послышались торопливые шаги отца.

– Все хорошо? – спросил он, моргая в ярком освещении кухни.

– Все в порядке, Дэниел, – ответила мать. – Иди спать. Я сейчас вернусь.

– Точно? – спросил он, глядя сначала на нее, потом на сына.

– Да, – кивнула Кора. – Дай мне поговорить с Джейкобом наедине.

Отец пожал плечами и снова вышел в коридор.

– Ходил бы ты на кладбище пореже, – тихо сказала мать. – Ну хотя бы раз в две недели. Стало бы легче.

– Мне нужно поспать, – буркнул Джейкоб, собираясь отправить таблетки в рот.

– Еще кое-что, – остановила его мать. – Это важно, и я должна тебе сказать.

Джейкоб ждал.

– Когда умерли твои сестры, я ходила на их могилы каждое утро неделю за неделей. Но однажды я задалась вопросом: ради кого я так поступаю? Кому от этого легче? Пока они были живы, моя любовь могла сделать для них многое, но теперь она им не нужна. И я перестала ходить. Звучит жестоко, сынок, но жизнь сурова. Любить людей нужно, пока они живы. Вот что имеет значение.

«Выходит, если бы я погиб в Корее, ты бы перестала любить и меня», – подумал Джейкоб.

Наверное, мать уловила выражение его лица.

– Я не хочу сказать, что перестала их любить, – быстро поправилась она. – И никогда не перестану.

Уйдя в спальню, Джейкоб выключил свет и стал ждать, пока подействуют таблетки. Он думал о том, правильное ли решение приняла его мать. Не привела ли попытка задушить скорбь лишь к тому, что та навеки осталась загнанной в дальние закоулки души?

На следующее утро, проснувшись, он увидел отца, тихо похрапывающего в кресле. Прошлой ночью Джейкобу снова снилось, что он оказался подо льдом. Отец растолкал его и сказал, что это всего лишь кошмар, потом сел в кресло. «Спи, сынок, – сказал он. – Ты дома. Все хорошо».

Глава 27