Собачьи кости под дубом (СИ)

Так проходит месяц, когда он снова встречает Марго. Он уверен, что прикончив её, он больше никогда никому не причинит вреда. Марго - будет последней жертвой. Ричард надеялся разделаться с ней быстро, боялся, что его найдут. Ведь Марго станут искать, в отличие от предыдущих жертв. Маяковски вообще не стоило бы связываться с ней, это слишком рискованно. Но мужчину это уже не волнует, не имеет значения, какие последствия повлечет за собой каждое его действие. Все, что он чувствовал - ненависть. Он ненавидел Марго, презирал, она была ему противна. И сейчас Маяковски думал лишь об одном, какая замечательная возможность избавиться от этой девушки раз и навсегда.

Но Бёрг спас случайный звонок. Это был её отец, он как бы невзначай решил дать Ричарду второй шанс и снова предлагал Маяковски работу у себя. Конечно же Ричард согласился на предложение Бёрга, ведь откажись он, то все подозрения после кончины Марго сразу падут на него. Ведь Ричард не дурак, он закинет Марго в подвал до поры до времени, и отправится к её отцу заметать следы.

Не пройдет и дня, как Вильям вызовет Маяковски к себе. "Марго пропала, Ричард, помоги нам найти её", - Вильям будет надрывно молить о помощи. Конечно, конечно же Маяковски будет помогать искать Марго. Он безумен, но не глуп.

***

- Они врываются в твой дом, переворачивают все верх дном, - Маяковски нервно сжимает руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь так, что костяшки на пальцах белеют. - Я до сих пор не могу понять, где я допустил осечку, что её папаша нашел меня...

- Вас все равно когда-нибудь нашли бы, ни в тот день, так позже. Вы были из окружения Марго, - невероятное чувство грусти и тоски переполняет меня. Маяковски оказался не таким, как я себе его надумала.

- Да, возможно ты права...

Я смотрю на него и больше не вижу того, с кем начала разговор. Ричард разбит, если бы хоть кто-нибудь, хотя бы раз, обратил на это внимание, возможно, он не был бы здесь, обвиняемый в убийствах.

- Сколько их было? Девушек я имею в виду...

- Три, Марго стала бы четвертой, - Маяковски глядит на меня своими большими влажными глазами.

Я не знаю. Я сочувствую ему. Это неправильно, но что я могу с собой поделать? Душа разрывается на части. Почему я не переживала за Марго? Почему Маяковски тронул меня? Ребенок, он обиженный ребенок в теле взрослого мужчины.

Опускаю голову на стол, прижимаясь лбом к холодной поверхности. Я чувствую что устала, слишком много свалилось на меня за это время. Большая ответственность... груз ответственности давит на плечи. Я совершила много поступков, плохих или хороших, мне не ясно. Мелкая дрожь пробегает по плечам и шее, когда я чувствую, как пальцы Маяковски касаются моих волос. В груди с болью натягиваются все ниточки, когда я поднимаю взгляд на Ричарда и вижу его покрасневшие глаза. Он... сейчас заплачет?

- Надеюсь, что ты никак не связана с полицией. Обидно выйдет, - он усмехается и трет глаза, пытаясь избежать слез. - Хотя какая теперь разница, - отмахивается он.

- Я не солгала Вам, я обещала, что никому не скажу, значит - я сохраню это в тайне.

Киваю мужчине и протягиваю ему раскрытую ладонь. Недолго он непонимающим, удивленным взглядом рассматривает её, а затем осторожно, словно боясь сломать, навредить, обхватывает своими большими руками. Они у Маяковски холодные, как у мертвеца.

- Я уверена, что Ваши работы лучше, чем о них отзывались, - это неправильно, я делаю то, что делать не должна в принципе. Он преступник, он не заслуживает ничего, кроме наказания, такого правосудие. Не так ли? Но что если правосудие это не просто наказание, что если это еще и прощение? Но как простить убийцу? Ненужно его прощать. Убийца не заслуживает прощения, но человек... человек заслуживает. Маяковски был и убийцей и человеком. И я хотела отнестись к человеку так, как он это заслужил. Художник - романтик, он ошибался, делал то, что делать не хотел и что не должен был. Ужасно, что все так вышло, что Ричард потерял над собой контроль, что так озлобился. Ужасно.

- Ты бы хотела увидеть их? Картины... - на губах мужчины появляется легкая улыбка. Надежда. В его глазах надежда, в этой странной грустной улыбке - тоже надежда. Ричард ждет от меня того, чего он не дождался от других - понимания. Он считает, что я смогу понять его картины. Но что я могу? Чем я лучше остальных? Я не хочу его разочаровывать. Сдерживать себя больше нет сил, всхлипываю. Ядовитые слезы текут по моим щекам, словно ручейки, блестят в свете ртутных ламп. Я хочу понять, что с ними не так, что так отталкивает людей, что заставляет их так относиться к Ричарду.

Глупости.

После концерта Роман, придерживая за плечи, помог мне сесть в машину. Он был напуган, мне состояние заставило его в исступление замереть, вглядываясь в мое лицо. Просто простуда, ничего страшного. Роман растерялся, желая помочь, он суетился. Я не замечала его, не замечала его заботу. Он как белка сновал по дому моих родителей, пытаясь найти нужные лекарства.