Собрание сочинений. Том 2

Я жаден до людей,и жаден все лютей.Я жаден до портных,министров и уборщиц,до слез и смеха их,величий и убожеств.Как молодой судья,свой приговор тая,подслушиваю я,подсматриваю я.И жаль, что, как на грех,никак нельзя успетьподслушать сразу всех,всех сразу подсмотреть!1 августа 1957

«Пахнет засолами…»

В. Бокову

Пахнет засолами,пахнет молоком.Ягоды засохлыев сене молодом.Я лежу,            чего-то ждукаждою кровинкой,

в темном небе                      звездушевелю травинкой.Все забыл,                все забыл,будто напахался, —с кем дружил,                      кого любил,над кем надсмехался.В небе звездно и черно.Ночь хорошая.Я не знаю ничего,ничегошеньки.Баловали меня,а я —         как небалованный,целовали меня,а я —        как нецелованный.1 августа 1957

В тылу

На Лене,              Онеге,куда ни взгляни,тяжелые снеги, тяжелые дни.

Шла к девкам,                      шла к бабамдурная тоска,звала за шлагбаум,туда, где войска.Их дроли,                матанитам шли на врага,а бабы металисено в стога.Подушки кусалиот женской тоски,но сено металисовсем по-мужски.Как страшная сила,толкало впередстрадание тылагрохочущий фронт…1 августа 1957

«Играла девка на гармошке…»

Георгию Адамовичу

Играла девка на гармошке.Она была пьяна слегка,и корка черная горбушки

лоснилась вся от чеснока.И безо всяческой героики,в избе устроив пир горой,мои товарищи-геологи,обнявшись, пели под гармонь.У ног студентки-практиканткисидел я около скамьи.Сквозь ее пальцы протекалис шуршаньем волосы мои.Я вроде пил, и вроде не пил,и вроде думал про свое,и для нее любимым не был,и был любимым для нее.Играла девка на гармошке,о жизни пела кочевой,и шлепали ее галошки,прихваченные бечевой.Была в гармошке одинокость,тоской обугленные днии беспредельная далекость,плетни, деревья и огни.Играла девка, пела девка,и потихоньку до утрапо-бабьи плакала студентка —ее ученая сестра.

1 августа 1957

«Была тайга темным-темна…»

Была тайга темным-темна.Побеги елок я глодали мертвых комаров телас водой болотною глотал.Шатаясь, вышел я к рекеи, на жнивье упав сухое,обрывок потный сжал в рукекобылой пахнущей супони.Я был еще живым-живой,но уходил из тела голос,и над моею головойстоял высокий черный колос,и, глядя в черный небосклонпечально и потерянно,слегка покачивался он,как маленькое дерево.Луна качалась, искривясь,и, всеми звездами кренясь,покачивался космос,наколотый на колос…2 августа 1957

Лед