Собрание сочинений. Том 2. Биография

Ш.: Нет, она буржуазный человек. Но то, что вот написали, — это безобразие.

Д.: Но это — черт с ним, это вообще забудется, слава Богу, я думаю, что… Это желтая пресса. Вы имеете в виду «Огонек»?[1177]

Ш.: Да.

Д.: Бог с ними. Но с другой стороны… Вы прочли то, что я вам дал?

Ш.: Да.

Д.: Да, конечно, сплетню обсуждать нельзя, но вообще, поскольку Маяковский гений, а я в этом… на том стою и убежден в этом абсолютно…

Ш.: Я тоже думаю.

Д.: …постольку, когда все это уйдет, люди будут интересоваться, поэтому я лезу во все.

Ш.: Видите, это такая история с Толстыми[1178].

Д.: Слишком рано стали заниматься…

Ш.: Что?

Д.: Его семейной трагедией стали заниматься слишком рано.

Ш.: Да. Но он был очень несчастлив, и она была несчастлива. А он, может быть, был ей верен, а может быть, и нет.

Д.: Горький пишет, что она была на протяжении пятидесяти лет его единственной женщиной[1179]. А это не так?

Ш.: Врет.

Д.: Была такая фраза.

Ш.: Он говорил это.

Д.: Толстой?

Ш.: Толстой. Но он врет.

Д.: Вы думаете, что Толстой тут говорил неправду, да?

Ш.: Неправду. Ему очень хотелось, чтоб это было, для себя.

Д.: Для воплощения…

Ш.: Видите, он ее не любил особенно.

Д.: А Маяковский Лилю любил.

Ш.: Любил.

Д.: И мне казалось, что будь какой-то…

Ш.: Человечность.

Д.: …какая-то, действительно, большая нежность и человечность…

Ш.: Все было бы хорошо.

Д.: …то могло бы быть как-то и по-другому.

Ш.: Конечно.

Д.: Хотя я понимаю, что после такой семьи, хорошей, честной, но уж очень пресной, его потянуло в этот…

Ш.: Буржуазный мир.

Тебя пою,

накрашенную,рыжую[1180].

Д.: Да. Но, понимаете…

Ш.: Я думаю, «все вы бабы — дуры…».

Д.: «Трясогузки и канальи».

Ш.: «Все вы бабы бляди…», а не «дуры».

Д.: А у него не «дуры» —

— Все вы,бабы,трясогузки и канальи…Что ей крейсер,дылда и пачкун?[1181]

Это скорее то же самое…

Ш.: «Трясогузки» — это все равно.

Д.: Тот же смысл? Но вместе с тем…

Ш.: Он ее любил.

Д.: Нам надоели небесные сласти —хлебище дайте жрать ржаной!

Нам надоели бумажные страсти —дайте жить с живой женой![1182]

Это как будто утверждение вульгарного материализма такого, но в этом же есть и другое. Понимаете ли, Брик пишет во «Взял» статью об «Облаке» — «Хлеба!», где, вы помните, говорится, что мы обжирались пирожными, а теперь у нас есть черный хлеб[1183]. Но Маяковский не обжирался пирожными ни буквально, ни метафорически.

Ш.: Никогда.

Д.: Он отплюнулся от пирожных в юности.

Ш.: Конечно.

Д.: Вот ведь в чем дело.

Ш.: Конечно.

Д.: Вы согласны с этим?

Ш.: Конечно, конечно.

Д.: Понимаете, тогда и весь вопрос о «кушать подано» становится все-таки по-другому.

Ш.: Видите, «кушать подано» тоже. Двое молодых людей, понимаете, двое молодых людей, кто… Я недавно прочел у какого-то восточного… в былине, да, в былине, что две лошади встретились богатырей, богатырь подарил богатырихе лошадь, и у него лошадь. И они заигрались. <нрзб> не сходится. Что им мешать? Понимаете, в чем дело, Лиля… Я даже не думаю, что она очень сексуальная женщина.

Д.: Вот так уверяют, что она была исключительной, так сказать, в этом смысле, что она была такой Мессалиной, ненасытной гетерой, которая с огромным половым любопытством…

Ш.: Любопытство было большое. Она жена неподходящая.

Д.: Жена, да.

Ш.: Жена неподходящая.

Д.: А почему вы в вашей первой записи так огульно, пренебрежительно отозвались о Полонской, что это заведомо ложный адрес?

Ш.: Видите, я про Полонскую знаю, что она потом сошлась с Осипом Бескиным.

Д.:

Это точно?

Ш.: Говорят, да.

Д.: Я спросил ее… Я не знал, не обратил внимания на это, а просто мы разговаривали, я говорю: «Бескина звали мелкий Бескин». Она очень рассмеялась и сказала: «Совершенно точно».

Ш.: Это мое прозвище.

Д.: Ну да, это вы рассказывали.

Ш.: «Мелкий Бескин» был любовником Лили, и я ей сказал, что это невозможно, она сказала: «Я могу о нем написать на четырех страницах, какой он хороший мужчина, а Володя — мужчина на два с минусом».

Д.: Это кто сказал? Лиля?

Ш.: Лиля.

Д.: Но это значит абсолютное отделение, так сказать, секса от личности. А это значит, мне так кажется (может быть, я действительно старомоден), это разложение личности.

Ш.: Володя… Но, с другой стороны, она Володе предлагала перед поездкой в Мексику, что «давай устроим семью, сделаем ребенка…» А он <нрзб> Он тоже ей не построил семью. Может, надо было на нее покричать. Понимаете?

Д.: Он был слишком пажом.

Ш.: Пажом.

Д.: Потом он не был хозяином.

Ш.: Надо быть хозяином.

Д.: Это просто…

Ш.: А потом трудно, трудно это. Но должен вам сказать, что она не интеллектуальна, Лиля, но она интересный человек. Она неплохой товарищ. Она не очень жадна.

Д.: Не очень?

Ш.: Не очень.

Д.: Но вместе с тем, не заботясь о нем, она все-таки требовала от него забот, денег и всего….