Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

– Хорошо, что хорошие пробки делают. Сколь на заводе влили, ни граммочки ни убавилось, ни прибавилось… Пробки у нас хорошие. А вот народец, – повернулся он ко мне, – антисознательной… Конечно, кое-кто… кое-где… Вот приведи сюда народный контролио… По головке не погладит за таковский выбрык. Кидаться целыми фугасками! Вот кто за этой чёрненькой-зелёненькой стоит? Народ! И на-род хо-ро-ший! На-род растил яблоки… Собирал… Вёз… Мыл… Гнал… Разливал… Вёз… Продавал… Поку… покупал, – ткнул в себя пальцем, в Валерку. – И возради чего? Чтоб в помойном ведре утопить славный путь? Не-е… Я, конечно, извиняюсь, господа милые, но раз я платил свои ноль пять, я свою долю и употреблю…

Пупком, с верхом, набухал два гранёных стакана.

– Здравствуй, стаканчик, – он поднял стакан над собой, посмотрел его содержимое на свет, – прощай, винцо!

В два глотка выпил на лоб. До капли. Страшно удивился:

– Валерк! А ты чего не берёшь? Чего не приступаешь к процессу? Кончай этот придурёж! Что, в отстающие, пардонио, в хорошие метишь? Меть не меть, а знак качества на лобешник не пристукнут. Бу спок!

Валера не потянулся к стакану. Не полез в объяснения.

Смолчал, будто и не слышал.

Радость за Валеру полоснула меня по сердцу.

– Я за Валеру! – Схватила полный стакан и шварк всё в ведро. – Косорыловке мы не кланяемся!

– Хо-хо… Негоже, фигура ты из-под Кунгура, так обскорблять винишко. Не кланяешься, ну и не кланяйся… Но обскорблять… Швырять вместе со стаканом в ведро… Это приравнивается к окскорблению присутствующих дорогих мужчин… Такую горечь, Валера, только горьким и запить. Прими, дружа, посошок и адью…

– Я – мимо, – отказался Валера.

– Ну и глупо. Какой же ты лидер в семье, раз не можешь своей дать душе выхода? Всё поглядываешь, как жен-на…

– На то и женился – поглядывать…

– Ладушки… Боишься… Как это про вашего брата десантника поют?.. Десантник, как дорогой сервиз, может упасть и разбиться! Во!..

– А чего бы мне бояться?.. И вообще, стройбатя, ты на нашего брата не пуржи. А то навсегда останешься загадкой для хирурга.

– Чем угрожать, лучше б выпил…

– А насчёт выпивона и тебе не мешало б посбить аппетитец… Не можешь сам, поможем… Знаешь же… Прыжок – дело добровольное. Хочешь – прыгай. Не хочешь – вытолкнут.

– Мда-а… «С парашютом шутки плохи, у него нет чувства юмора». – Сержантик слабо вскинул руки: – Кошматерный переплётец… Без боя сдаюсь… А всё равно… Неудачик ты, бедуин… Потому как жизнюка будет у тебя как у седьмой жены в гареме… Жа-а-аль… Жаль мне тебя. Вот ты при хорошей при своей половине сидишь облизываешься… Манит же употребить… Не может не тянуть… По себе знаю. А ты – ша! Великий пост, товаришок стакановец! Ну, неучтивец, сиди говей да взглядывай. А я при плохой при своей стаканами витамины, – сержантик запоздало приподнял стакан с вином, – витамины жизни принимал и буду… При-ни-мал и буду… При своей плохой…

– Что ты, горелый колышек, керкаешь? – завозражала Аннушка. – Кончай гнать пургу! Плохая да плохая… А я вот, пиянист, посмотрю-посмотрю да и себе подамся в хорошие. Ну кому в охотку бегать в плохих?

14

Тихо поедешь – беда догонит,

шибко поедешь – беду догонишь.

Наведывал меня Валера нечасто. Служба, она и есть служба. Как вырвет когда часок, вымолит у капитана, так и ко мне.

Приходит раз, я и говорю:

– По твоим подсчётам, месяц тебе до дембеля. В чём будешь форсить на гражданке? Не в форме же… А давай сделаю я тебя модником. Давай купим тебе джинсы. Это тебе и сувенир будет. Как-никак шьёт их наша Верея.

– Шьёт? Что ж там шить? Рвань рваниной! На коленях, на заду вытерто до последнего. Зато цена кусается. Двести рэ! Да не лучше купить пятеро шерстяных? До второго пришествия хватит!

– Да-а… Не сделать тебя современным. Не сделать…

– И не гадай.

Дня три отслоилось после этого разговора.

Заявляется Валера весь счастливый, сияет начищенной пуговкой. Картинно подбоченился мой запевуха:

– Ехала машинаТёмным лесомЗа каким-то интересом.

Манит пальчиком хитро так.

– Инти… инти…Интерес,Выходи на букву эс.

– Я-то вышла, – напугалась я. – Да ты вот что, пельмень худой? Сбежал и употребил где?

– Никаких употреблений! Я выпал из меридиана![334] Дембель я через неделю! Ополченец![335]

Прибыл вот вас, Галина Ивановна, проинформировать.

– Да тебе ж ещё месяц!

– Это мы с тобой, веселуха, так считали. А начальство по-своему сочло, женатиков наперёд пустило… Примерное прилежание, то плюс сё…Так что скоро в родную сторонку попылим.

Я и вовсе пала духом. Потерялась.

То я думала про себя: не сегодня, не сегодня, а там, гляди, может, само собой перемелется.

И дотянула до крайнего дня.

– Ну чего ты вся кислая?

– Ты прокислил.

– Че-ем?! Едем же с тобой домой! Аля-улю на Губерлю! Кончилась моя срочная служба!

– Да моя только началась… После распределения отлилось лишь четыре месяца… А я три года как из пушки отдай!

– Трагедия! В Белых отдашь.

– Да не-ет… Я так подразведала… Отдавать надо там, куда послали…