Собрание стихотворений и поэм

Еврея - в Треблинке сжигают меня, Я в Лидице - чех, я - француз в Орадуре. Где б ни был пожар, не уйти от огня, Где гром ни гремел бы, я гибну от бури.

*

Хоть и давно я слышал сказку эту, Она мне вспоминается опять: Взяв за руку, водил по белу свету Скорбящий сын свою слепую мать.

Он шел и шел и вылечил старуху, И свет дневной увидела она… Земля слепая, дай скорее руку, Пойдем со мною, ты прозреть должна.

*

Все хлопают, все поздравляют стоя Меня с очередною из наград. А я не рад, я вижу: эти двое Глядят в глаза мне и меня корят.

Они за мною следуют повсюду, Их лица и мое - лицо одно.. Один старик, тот, кем я скоро буду, Другой - мальчишка, кем я был давно.

*

На камушках гадалка мне гадала, Судьбу мою гадалка предсказала. «Прекрасна цель твоя, - она сказала, - Но в жизни у тебя врагов немало».

Постой, гадалка, не трудись напрасно, Ведь ясно без гаданья твоего: Когда у человека цель прекрасна, Противников немало у него.

*

Я негр своих стихов. Весь божий день Я спину гну, стирая пот устало. А им, моим хозяевам, все мало: И в час ночной меня гонять не лень.

Я рикша, и оглобли с двух сторон Мне кожу трут, и бесконечна тряска, И тяжелее с каждым днем коляска, В которую навек я запряжен.

*

Поэзия, ты сильным не слуга, Ты защищала тех, кто был унижен, Ты прикрывала всех, кто был обижен, Во власть имущем видела врага.

Поэзия, с тобой нам не к лицу За сильным возвышать свой голос честный, Ты походить не можешь на невесту, Которую корысть ведет к венцу.

*

Самосохранение - забота. Люди, нам сопутствует боязнь. Слышишь: в доме том, страшась чего-то, Плачет человек, едва родясь.

Вечная боязнь куда-то гонит По земле весь человечий род. Слышишь, в этом доме тихо стонет Старый горец в страхе, что умрет.

*

Двадцатый век сурово хмурит брови, Мы дети века, стыд нам и позор: Ведь никогда так много лжи и крови Не проливалось в мире до сих пор.

Двадцатый век устало щурит веки, Мы дети века, честь нам и хвала: Быть может, никогда, как в нашем веке, Мир не боролся против лжи и зла.

*

Я ничуть не удивляюсь, что ж - Будет так и было так от века: Яд и злоба, клевета и ложь Насмерть поражают человека.

Но никак понять мне не дано, Почему порою так бывает - И любовь, и правда, и вино Тоже человека убивают.

*

Буддисты верят – смерти нет для них, Что все равно душа их воплотится В существ земли каких-нибудь других - Не в человека - так в цветок иль птицу.

Каков бы ни был - малый иль большой, Я, стихотворец, мог ли не стремиться К тому, чтобы при жизни стать душой И человека, и цветка, и птицы.

*

«О снежные горы и снежное поле, Как я одолел вас ненастной порой?» «Ты смог одолеть нас не оттого ли, Что песня и друг были рядом с тобой?»

«О горная речка с крутым водопадом, Как мог перейти я твой бурный поток?» «Когда бы не песня, не спутник твой рядом, Вовек ты меня одолеть бы не смог».

*

Я хочу, чтобы люди давали ответ На эти вопросы всегдашние: «Холодно вам?» - «Нет» «Страшно ли вам?» - «Не страшно».

Я шел по земле, где беда и нужда, Встречал я людей озабоченных. «Холодно вам?» - «Да». «Голодно вам?» - «Да». «Страшно ли вам?» - «Очень».

*

Компрессы, шприцы и кислород из трубки, Воюют жизнь и смерть, и до утра Хлопочет, словно белая голубка, У изголовья моего сестра.

О песнь моя, написанная кровью, Мучительно я думаю порой: Ты хоть однажды в чьем-то изголовье Была ли милосердною сестрой?

*

Наш мир - корабль. Он меньше и слабей Его одолевающего шквала. И в трюмах много женщин и детей, А тех, кто может плавать, очень мало.

И если вспыхивает на борту вражда, И если драку матросня затеет, Что станет с кораблем, что ждать тогда Всем слабым, всем, кто плавать не умеет?

*

Смирись, Кавказ, идет Ермолов. А. Пушкин

Нет, не смирялись и не гнули спины Ни в те года, ни через сотню лет Ни горские сыны, ни их вершины При виде генеральских эполет.

Ни хитроумье бранное, ни сила Здесь ни при чем. Я утверждать берусь: Не Русь Ермолова нас покорила, Кавказ пленила пушкинская Русь.

*

На лбу твоем алеющий кружок Горит, как на письме печать, о Индия. Я вскрыл конверт и по дорожкам строк Иду, хочу тебя понять, о Индия.

Я вижу всюду нищие дома. Я много писем получал, о Индия. Но горестнее твоего письма До сей поры я не читал, о Индия.

*

Вот Тадж-Махал. На этой башне старой В далекие столетья при луне Слагали песни пленницы Акбара И плакали по отчей стороне.

Те песни и теперь не отзвучали, Хоть от рожденья их прошли века. Как долги и длинны пути печали! Как радости дорога коротка!

*

Проносят жениха на свадьбе в Дели, И музыканты проявляют прыть. Родные лет пятнадцать скудно ели, Копя гроши, чтоб свадьбу оплатить.

И молодым еще придется годы Пот проливать, чтоб вылезть из долгов. Порой свобода малого народа Оплачена, как свадьба бедняков.

*

Когда б жестокосердье человечье Могло бы превратиться в снег и лед, Была бы на планете стужа вечной От южных и до северных широт.

Когда бы стала доброта людская Водою родниковой, то всегда На всей земле от края и до края Журчала бы прозрачная вода.

*

Порой мне кажется: я целина. То прогибаюсь я от урожая, То чахну я и сохну, не рожая Ни колоска, ни стебля, ни зерна.