Сокровища ханской ставки

– Никаких приказов я не отдавал, Гуннар все сделал сам, – перебил его барон. – Если вам это сказал Гуннар, не верьте, он лжет.

Действительный статский советник кивнул. В самом деле, Гуннар ничего такого не говорил, он верен своему хозяину, а это – лишь его, Загорского, предположение. Тем не менее, Саар был убит. После того, как нашли его окровавленную одежду, прибыл жандармский следователь Персефонов. Он оказался человеком дошлым и сумел почти вплотную приблизиться к убийцам. Это было неприятно само по себе, но еще неприятнее было то, что он мешал вытащить коня из озера.

И тогда Ячменев придумал оригинальную версию с крокодилом, который сидит в озере и пожирает неосторожных. Для правдоподобия он даже сочинил былину, записал ее и подбросил сказителю деду Семену. В спектакле поучаствовала и Варвара Евлампиевна, которая выходила на берег озера и бросала кур мифическому монстру, которого изображал все тот же Гуннар, надев на себя ласты. Видимо, следователь этой инсценировке не поверил – пришлось убить и его. Возможно, что это роковое решение принял сам Гуннар, потому что барон вряд ли стал бы так рисковать. Впрочем, определенно утверждать не приходится: вожделенный золотой конь вполне мог отуманить мозги даже фон Шторну. Ему ужасно хотелось любой ценой смести все препятствия на пути к золотому скакуну.

После исчезновения следователя Персефонова дело дошло до командира Отдельного жандармского корпуса его превосходительства генерала Толмачева. Тот крайне обеспокоился и попросил заняться расследованием господина Загорского. Как именно он им занимался, все присутствующие прекрасно знают. В сущности, он мог бы предъявить им обвинения и раньше, однако преступника лучше ловить с поличным. Именно поэтому Загорский решил полезть в озеро. При этом он напугал барона и всю компанию рассказами о цигуне, который якобы позволяет его адепту находиться в воде неопределенно долгое время. Фон Шторн озаботился всерьез: а вдруг Загорский наткнется на тела следователя и Саара, заметит сети, не говоря уже о том, что увидит где-нибудь на дне силуэт золотого коня?

Барон понял, что надо действовать решительно. На это и рассчитывал Загорский. Правда, фон Шторн и госпожа Котик еще пытались его отговорить, но уже стало окончательно ясно, что Нестора Васильевича должен съесть крокодил, живущий в озере. В действительности же это означало, что его всего-навсего утопит Гуннар.

Конечно, если бы Загорский хотя бы на минуту мог допустить, что в озере на самом деле живет ящер, он бы никуда не полез. Но ни в какого крокодила он, разумеется, не верил. А людей действительный статский советник серьезными противниками себе не считал.

Вышло все так, как он и рассчитывал. Гуннар напал на него в озере, но не смог справиться с ним, и потому уже Загорский волок потерявшего сознание эстонца к берегу. После этого Гуннар признался в убийствах и рассказал свою версию событий. Загорский сделал вид, что он в эту версию поверил. Он объявил, что вместе с Ганцзалином везет Гуннара на станцию, дав, таким образом, заговорщикам возможность все-таки вытащить коня и попытаться увезти его прочь. Сделано это было для того, чтобы взять их с поличным.

Зная барона, Нестор Васильевич предположил, что тот захочет обмануть барышню и учителя и просто увезти прочь коня, ни с кем не делясь таким внушительным кушем. Однако фон Шторн не верил Ячменеву и полагал, что тот может подстеречь машину с ценным грузом и напасть на нее. Именно поэтому в село Розумихино прибыли сразу две машины. Одна – для отвлечения большевика, на другой же фон Шторн собирался перевезти золотого коня.

Чтобы этому воспрепятствовать, действительный статский советник и его помощник разделились, каждому достался свой выезд из села. Конечно, они рисковали. На первый взгляд могло показаться, что гораздо проще было бы обратиться к жандармам и устроить засаду вместе с ними. Однако к этому моменту Нестор Васильевич уже не доверял здешнему начальнику, полагая, что тот, вероятнее всего, подкуплен бароном. Именно этим можно объяснить осведомленность заговорщиков, а также уверенность фон Шторна и необыкновенное его хладнокровие.

– Уверяю, вы ошибаетесь, – спокойно возразил барон. – У меня есть гораздо более весомые основания для уверенности, чем какой-то там жандарм.

– Так или иначе, здешний жандармский офицер был подкуплен, – заметил Загорский. – Лишнее доказательство тому – неудачная попытка помешать Ганцзалину задержать Варвару Евлампиевну, которую жандармы предприняли в поезде.

Вошедший на этих словах в кабинет Ганцзалин сказал, что обед скоро поспеет.

– Прекрасно, – кивнул Нестор Васильевич. – Однако я, с вашего позволения, закончу свой рассказ.

Итак, действительный статский советник и его помощник засели в разных концах села. Нестор Васильевич не без оснований полагал, что именно этой ночью барон вытащит из озера золотого коня и попытается увезти его прочь. Загорский специально объявил о своем отъезде, чтобы развязать фон Шторну руки.