Сомбра: Театр Машин (СИ)

— Тебе не помешает развеяться, — острые ноготки небольно ущипнули за щеку. Зай недовольно дернулся. — Я подумала, а не взять ли на свидание наших малышей? Им тоже следует отвлечься. Приведи своего мальчика, я приглашу Викки. Идет?

— Договорились.

— До встречи, зайчик.

Подмигнув, она застучала каблуками по коридору. Дорожка приглушила их цокот. Зай зашел в лифт и задвинул решетку, но кнопку нажимать не стал. У двери Виктория обернулась и послала воздушный поцелуй, браслеты с мягким перезвоном качнулись на запястье. Зай довольно хмыкнул под нос. День только что стал чуточку лучше.

В приемной Зай сдал конверт кукле-секретарю, но нового не получил. В Аркусе решили, что ему нужно немного отдохнуть. Может быть, в итоге все вышло не так-то и плохо. В это хотелось верить.

========== Дело #13: Муза ==========

Пошел снег. Мягкие белые хлопья кружились, завлекаемые ветром в причудливый танец, и, не долетая до земли, таяли. В солнечных лучах они блестели, беспокойно рассыпанные с неба.

Снежинка упала на ладонь и растеклась по ней лужицей. Зай с раздражением дернул рукой, согнав капли. На раме проступила изморозь, пришлось захлопнуть окно. Из шкафа Зай вытащил меховую подкладку для куртки и пристегнул ее. Старая и потертая кожаная куртка давно слилась с ним. Он носил ее и в жару, и в холод, поверх простой футболки и официальной серой рубашки Аркуса. Он с ней не расставался.

Куртка отличалась не только удобством и тем, что идеально сидела в плечах, но еще и чудовищной практичностью. В ней была куча внешних и внутренних карманов на молниях и заклепках. В них прятались конфеты, конверты с заданиями, золотые, зажигалка, ключи (если они не прикреплялись к поясу) и другие бесполезные на первый взгляд мелочи. Не раз эта куртка с нашивкой из непонятной закорючки выручала в самых отчаянных ситуациях. А еще она отлично скрывала кобуру и ножны. С подкладкой носить ее становилось не так удобно, но ничего другого Зай бы не надел. Ее подарила Райви, сказав, что нашла на барахолке. Куртка была с ним с первого дня поступления на службу и, наверное, останется до самого конца.

Снег усилился. Выйдя на улицу, Зай поднял ворот и с хмурым прищуром глянул на заболоченное тучами небо. Привычная промозглая серость наводнила город. Разрывая ее туман, беспокойно скользили куклы, смазывавшие цепи железного пути. Периодически куклы обливались маслом, без стеснения начищая сочленения вместо работы. Вообще-то за это полагалось наказание, но их можно было понять — никто не ожидал, что выпадет снег. В конце концов, его не было уже семь лет. Последний раз снег шел тогда, когда Аркус поймал Зая с ворованным хлебом. В тот же год Зай стал охотником. Теперь на его столе всегда был хлеб, за который было заплачено свободой.

Зай сгорбился и сунул ладони в карманы джинсов, ступив на платформу. Восьмой ждал его у Депо, спрятавшись под козырьком кожевенной лавки. Зай махнул рукой на соседний путь и сошел на лестницу. Восьмой спешно поскакал вперед, поскользнувшись на ровном месте и только чудом удержав равновесие. Добравшись до платформы, он отряхнул снежинки с волос, по-собачьи мотнув головой. Обычно хмурый, сегодня он улыбался. Улыбка сильно стягивала кожу на его щеках и совершенно ему не шла.

— Ты сегодня веселый.

Вместе они двинулись в третий сектор. Там, на общественном рынке, располагался шатер кочевого цирка.

— Представление. Хочу увидеть.

— Любишь развлечения?

Напарник нахохлился воробьем, втянув голову в плечи. На нем была непримечательная черная куртка, выданная Аркусом.

— Я еще не видел здесь… — Он на секунду запнулся. — Веселого.

Зай кивнул, рассудив, что напарнику нужно отвлечься, вот он и ищет подходящий способ. Но Восьмой на удивление продолжил:

— Люблю зиму.

Фраза сорвалась облачком пара и застыла на мгновение, обернувшись теплым дымком, а после унеслась к стене проплывшего мимо дома. В окне напротив промелькнул тонкий женский силуэт. С карниза капнуло на брусчатку, разлетевшись звонкими осколками. Зай глубоко вдохнул морозный воздух.

— Зиму? — тускло переспросил он. — Зимы не бывает.

Слова нависли тяжелым молотом, ударившим по наковальне. Они бы так и остались суровым напоминанием о действительности, если бы не истошное мяуканье. На платформу с карниза упал черный облезлый кот. Он еще раз мяукнул, после чего важно отряхнул лапы и спрыгнул на тротуар.

В третьем секторе снег не ограничился полосой изморози. Пушистое покрывало окутало дома, припорошило дороги и прильнуло к булыжникам, где вскоре обратилось кашеобразной грязью. То тут, то там важные куклы панически закупали в магазинчиках масло, а рабочие в серых комбинезонах проверяли состояние фонарей.

Дорога к общественному рынку кончилась так же неожиданно, как и началась, упершись в распахнутые створки ворот. За ними раскинулась площадь, уставленная лавками-грибами и торговыми рядами. В самом ее конце одиноким мухомором возвышался черно-красный шатер.

— Мы рано?