Сон в холодном доме

Цветы отцветают, не надо иллюзий,Недетское время бродить по полям,Недетской тревогой о загнанной музе,Срываясь за ветром, шумят тополя.Не надо тоски, этой ломкой надежды, —Ведь тело привыкнет навыки хотеть —До солнца тянутся, без всякой одежды.Навыки Икаром крылатым гореть.Не надо иллюзий и правды не надо, —Правдивое стало как спутанный бред,И только вот сердце, как будто, не радоОпять не казаться огромным в добре.Огромным, как море — сквозь ночи и холод,Оно, наконец, заблудилось о крови,Теперь под рукою, как медленный молот,

Ударом последним упасть норовит.Ну, что же, крылатый… Печальная птицаБескрыло прижалась к холодной земле…Ведь тело привыкнет над, кротостью биться,В потуге бессмертья метаться и млеть.

Альманах «Круг» № 2, 1937

«Разверзается небо и падают в ночь…»

Разверзается небо и падают в ночьУчащенным дыханием дни;За такое виденье ты мне напророчьПуть туда, где герои одни.Может быть я тогда вдруг от них убегу,Чтобы в поле быть снова одним,Может быть и тогда моих стиснутых губНе коснутся любовий огни.

Все равно, напророчь, — я не знаю к чемуПриведет меня жаждущий бред, —Суждено ли мне выпить истошную мутьДо конца в непочатом добре.Или может быть небо мне только грозитПеревернутым дном наших дней,—Но я вижу надежду, надежда сквозитВ его опрокинутом дне.Напророчь мне огромное царство мое,Где с улыбкой и сеют и жнут, —О потерянном царстве, где сердце твое,Где ушедших и любят и ждут.

«Русские Записки». 1937. № 2

I. «По юности — срывается и бьется тело…»

По юности — срывается и бьется тело.

Величье старости! — Какое дело мнеВо всем таком бреду, какое делоВ тех утешениях на медленном огне.Еще в руках легки угрозы неба,Еще миражи слов крылатых по плечу,Но чаще кажется, что жизнь без сил и слепа.И вот тогда я будто в сон кричу —Кричу неистово колеблющейся тверди,О чем кричу — не знаю сам тогда, —О нежности, и что сильнее смерти,О счастьи, кажется, о теле навсегда.

II. «Пройди сквозь сон, пройди сквозь эту вечность…»

Пройди сквозь сон, пройди сквозь эту вечность,Судьба беду такую не поймет,Как с высоты подстреленный полет —

Ее слепит убийства безупречность.Но будет так: взметнешься тыИз этой липкой пустоты,И день в улыбке голубойВосстанет плотью высотыМежду тобою и судьбой.Наперекор всему спасенью верьНаперекор мучительным виденьям.Не доверяйся блудным теням,Так всечеловеческим теперь.Не верь рабам, что счастья нет,Они судьбе такой покорны,Ее принес им ангел черный,Пронзая страхом тихий свет,Судьбою тоже обольщенный.

III. «Не говори, заступница моя…»