Сон в холодном доме

Уснувший порт, гитара в темнотеВсе итальянские мотивы вторит;А Млечный Путь в безмерной высоте,Срываясь звездами, над морем спорит —Что глуше в легкой тишине,Что глубже в полной вышине.Ночное Тютчева не знать нельзя.Нельзя не жить Арагвенной печалью —«На холмах Грузии». И вот, скользя,Пришла печаль, и шелковою шальюСжимает туго сердце и плечо,Которому от сердца горячо.Распяты в небе реи кораблей,Высоко подняты морские тени;А юнга все поет про журавлей,Распластанных в волнах морской кипени,О том, что дева, будто сгоряча,В любви сгорела тихо, как свеча.О сколько звезд над Африкой твоей!Их может быть на Черноморье столько —В тиши, в ночи, средь жатвенных полей,

В сверканье росном, где колосья стойкоТак бурно в грозах вынесли свой рост,Где звездный всплеск божественен и прост.Теплом согрет, еще теченьем дняТак щедро пролитым в долинах Керуана,Вдруг вижу я, как Лермонтов меняКасается; его мерцает ранаПод звездами — горячей и земной,И кто-то в звездах плачет надо мной.

СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ

«Вот опять загорятся пески…»

Вот опять загорятся пески,Замаячится море огнями,Будут звездные всплескиПьяными.А рядом, в пустыне,Где не видно солнца в яркости,Новые в ночь остынутКости.Серенадная ночь заглушитОбразы, сонно, на крышах.И будет медлительней шаг

Души.Луна, подражая кубистам,Фантазию встретит на городе,И опять я один из стаБуду голоден.Будет снова мята постель,От придуманных дерзостей,Буду силиться писать нежности,Стихи.Захочу опять искриться,Как на пальмах самум,Чтоб не узнать самомуМуть лица.И опять окрылено, вдруг,Перепутаю райские ценностиИ устану усталость нестиК утру.

Сборник стихов. 1930. Выпуск III.

«И будет день тяжелый и святой…»

И будет день тяжелый и святой,На желтых листьях осень станет биться,

И ветер, стиснутый дождливою водой,Приблизить резко огненные лица.Сплетется мост добра и зла,Настанет бредь беснующих моленийИ разума — в знакомой лени —Звездой взмятется синяя зола.А телу жуткая миражится печаль— В высоком ястребе подстреленный полет —Покорные потери на плечах,Легчайший взмах и недолет.

«Стихает бред…»

Стихает бредНежности, слов и зла;В добреОкаянной повислаТоска.В скатеСтиснутых дней— ПесковСкованоВсе, что обиднее.Любви звонкое горе,

Напряженной ночью в пустынеСтынетВ горле.Необыкновенные кругиБлагополучия: —Круче,Лунного моря на скалах,Падают руки.Берложной убыли, —В нетерпеливом оскале,— Губы.И умираетСвятое противоречиеБез встречиРая.Звенит тишина в виске,Стынуть в небе образы,Дымятся звездные росыВ песке.

«Числа» 1930, № 2–3

«Загорятся упорно глаза…»