Советская поэзия. Том первый

Будто письма пишу, будто это игра.Вдруг идет как по маслу работа.Будто слог — это взлет голубей со двора,А слова — это тень их полета.Пальцем такт колотя, все, что видел вчера,Я в тетрадке свожу воедино.И поет, заливается кончик пера,Расщепляется клюв соловьиный.А на стол, на Парнас мой, сквозь ставни жараТянет проволоку из щели.Растерявшись при виде такого добра,Столбенеет поэт-пустомеля.На чернил мишуре так желта и сыраСветового столба круговина,

Что смолкает до времени кончик пера,Закрывается клюв соловьиный.А в долине с утра — тополя, хутора.Перепелки, поляны, а вышеЯстреба поворачиваются, как флюгера,Над хребта черепичною крышей.Все зовут, и пора, вырываюсь — ура!И вот-вот уж им руки раскину,И в забросе, в забвении кончик пера,В небрежении клюв соловьиный.

БЕЗ ПОВОДА

Небо над влажной землею.Темновершинное дерево.

Я — в беспричинном покоеЗапросто, непреднамеренно.Будто я малым дитятейЛишь и увидел теперь его,Мне простирает объятьяТемновершинное дерево.Ветер, простор преогромныйСтаей пернатых вымеривая,Спархивает на плечо мнеПтичкою с тихого дерева.Мирное небо над далью.Темновершинное дерево.Я без забот и печалей.Попросту. Непреднамеренно.

Я ВЕРЕН СЛОВУ…

И стрелы молний на небе мглистом,и горький ливень — нет, не преграда.Я обращаюсь к ветвям и листьям,шумящим в строчках, как в дебрях садаЯ так скажу им: вот это ночка…Я так скажу им: не видно тропки…И все ж взорвется на ветке почка,едва услышит мой стих неробкий!Когда от марта и вплоть до ртвели,как шмель над ухом, звенело слово,поверь, Природа, нет выше цели,чем воплощенье всего живого.

Страна, дай сыну перо поэта.Твой труд возвышен! Земля прекрасна!Сын должен в слове явить все это,коль искра божья в нем не погасла.Земля родная, где с жаром,с пылом любую ношу берут на плечи!К золотоносным спускаюсь жилам,к неистощимым глубинам речи.Весна приходит к душе и телу.Врагу — отвечу. Откликнусь другу.Я верен слову и, значит, Делу,как верен пахарь родному плугу.

С ВЕРШИН