Советская поэзия. Том второй

Как сборщик целебных растений,Согнувшись, кругами хожу.Ту самую травку. Из сказки.Редчайшую травку ищу.Луга здесь обширны. Не простоТраву отыскать средь травы.Немало отбил я поклонов.Да зря. Все не та и не та.А рядышком — баба с мешкамиГотовится к долгой зиме.Все просто и, ясно. Не глядя,Руками обеими рвет.И, может быть, ей попадетсяМоя ненароком. В мешок.И, может быть, в качестве кормаДостанется травка козе.Но втрое страшней, если нетуИ вовсе такой на лугу.Той самой. Волшебной. Из сказки.

Редчайшей на свете травы.

Память

Перевод В. Шацкова

Ты, может быть, чему-то был началом,Что кончится беспамятно с тобой.Мотив колес затих в ночи печальной,Задушенный оглохшей тишиной.Осядет пыль. Следы телеги шаткойВесна затянет новою травой,Но в запахе дурманящем и сладкомВоскреснет привкус горечи былой.И в долгожданном ласковом молчаньеВдруг голоса ушедших зазвучат,С собою принося воспоминаньяНаходок, узнаваний и утрат.Скрываются в долинах расставанийНачала всех истоптанных дорог.Сомнения, победы и исканьяПокрыли сердце клинописью строк.

И кровоточат буквы. БесполезноЗабвенья ждать от памяти больной —Нет скальпеля нить прошлого обрезать,Звенящую надорванной струной.Вот музыка стареющего сердца,Сигналы возраста, которых не сменить, —Пусть новою мечтой не загореться,Но старую не время хоронить.Порой вздохнешь: как быстро жизнь промчалась!Но сдержишь скорбь надеждою святой:Ты, может быть, чему-то был началом,Что не умрет беспамятно с тобой.

ВЛАДИМИР ГОРДЕЙЧЕВ

(Род. в 1930 г.)

^{221}

Наше время

Не могу отмалчиваться в спорах,если за словами узнаюциников, ирония которых

распаляет ненависть мою.И когда над пылом патриотовтешатся иные остряки,я встаю навстречу их остротам,твердо обозначив желваки.Принимаю бой!Со мною вместевстаньте здесь,сыны одной семьи,рыцари немедленного действия,верные товарищи мои!Встаньте вы,слепяще белозубы,с вами я мужал и вырастал,станции Касторной жизнелюбы,чьи ладони грубы, как металл!Вас зову, — в мерцании коптилок,реве гроз и топоте сапог, —с кем потом судьба меня сводила

на вокзалах тысячи дорог.Мы из тех, кто шел босой за плугом,помогая старшим в десять лет,кто в депо грузил тяжелый уголь,чтоб пойти с любимой на балет,кто, в себя до дерзости поверив,в двадцать лет пластует целинуи в зрелости обдуманно намеренповести ракету на Луну.Принимаем имя одержимых!Нам дремать по-рыбьи не дано, —кровью, ударяющей по жилам,сердце в наши будни влюблено.Пусть во всем, что сделано моими,твердыми ладонями,живетдушу озаряющее имя,знамя поколенья, —патриот!

1955