Век, возникающий нежданноВ сухой, отравленной траве,С костра кричащий, как Джордано:«Но всё равно ведь!» — Вот твой век!Твой век ударов и зазубрин,Монахов за стеной сырой,Твой век разобран и зазубрен…Но на пути профессоровТы встал широкоскулой школой…Твой мир, летящий и косой,Разбит, раздроблен и расколот,Как на полотнах Пикассо.Но кто поймет необходимостьТвоих скитаний по земле?Но кто постигнет запах дыма,Как дар встающего во мгле?Лишь тот, кто смог в ночи от градаПрикрыться стужей как тряпьем,—Лишь тот поймет твои баллады,О метр Франсуа Вийон!…И мир, не тот, что богом навран,Обрушивался на квартал,Летел, как ветер из-за Гавра,Свистел, орал и клокотал.Ты ветру этому поверил,Порывом угли глаз раздул,И вышвырнул из кельи двери,И жадно выбежал в грозу,И с криком в мир, огнем прорытый,И капли крупные ловил,И клялся тучам, как открытью,Как случаю и как любви.И, резко раздувая ноздри,Бежал, пожаром упоен…Но кто поймет, чем дышат грозы,О метр Франсуа Вийон!1939{359}
360. «Не надо скидок, это пустяки…»
Не надо скидок, это пустяки —Не нас уносит, это мы уносимС собою все, и только на пескиКаскад тоски обрушивает осень.Сожмись в комок и сразу постарей,И вырви сердце — за вороньим граем —В тоску перекосившихся окраин,В осеннюю усталость пустырей.Мучительная нежность наших днейУдарит в грудь, застрянет в горле комом.Мне о тебе молчать еще трудней,Чем расплескать тебя полузнакомым.И память жжет, и я схожу с ума —Как целовала. Что и где сказала.Моя любовь! Одни, одни вокзалы,Один туман — и мост через туман.Но будет день: все встанут на носки,Чтобы взглянуть в глаза нам в одночасье.И не понять — откуда столько счастья?Откуда столько солнца в эту осень?Не надо скидок. Это мы уносимС собою все. А ветер — пустяки.1939{360}
361. «Я сегодня весь вечер буду…»
Я сегодня весь вечер буду,Задыхаясь в табачном дыме,Мучаться мыслями о каких-то людях,Умерших очень молодыми,Которые на заре или ночьюНеожиданно и неумелоУмирали, не дописав неровных строчек,Не долюбив, не досказав, не доделав.1939{361}
362. «А если скажет нам война: “Пора”…»
А если скажет нам война: «Пора»,Отложим недописанные книги,Махнем: «Прощайте» — гулким стенам институтовИ поспешим по взбудораженным дорогам,Сменив слегка потрепанную кепкуНа шлем бойца, на кожанку пилотаИ на бескозырку моряка.1939{362}