Советские ветераны Второй мировой войны. Народное движение в авторитарном государстве, 1941-1991

В августе 1945 года бойцы трудовых батальонов превратились в штатных сотрудников тех заводов и фабрик, к которым их ныне расформированные части были приписаны прежде. Расплывчатый правовой статус, в котором они пребывали в течение первого года после роспуска батальонов, оборачивался тем, что директора предприятий рассматривали их, по сути, как дармовую рабочую силу. Между тем в постановлении Совета министров СССР от 30 сентября 1946 года № 2220 подчеркивалось, что на бывших военнопленных, «переданных из рабочих батальонов в постоянные кадры предприятий и строек, полностью распространяются действующие законодательства о труде, а также все права и льготы, которыми пользуются рабочие и служащие соответствующих предприятий и строек» (статья 1)[567]. Постановление стало важным шагом в восстановлении гражданских прав бывших военнопленных. Их не только уравняли в правах с другими трудящимися, но и предоставили некоторые ветеранские привилегии: например, часть льгот, упомянутых в законе о демобилизации, а также закрепленное за инвалидами войны право покидать предприятие, чтобы воссоединиться с семьей (статьи 2 и 4). Министрам и руководителям предприятий предписывалось обеспечить бывших членов трудовых батальонов работой по специальности. Если же такой возможности не было, то работника предлагалось «с его согласия» перевести на другое предприятие (статья 3). В 1948 году это постановление еще оставалось в силе

[568]. Тем не менее суровое трудовое законодательство послевоенных лет не позволяло тем, кто считался штатными работниками предприятий, покидать место работы без разрешения директора, которое, в свою очередь, давалось крайне редко[569]

. Так, школьный друг Дьякова, также бывший военнопленный, не мог покинуть шахту, в которой вынужден был трудиться до конца лета 1947 года; похоже, только полученная под землей инвалидность освободила его от этого удела[570].

Поскольку трудовые батальоны использовались в регионах и отраслях, которые были непривлекательными для свободных рабочих рук, на долю бывших военнопленных доставался непопулярный и тяжелый труд типа лесозаготовок или угледобычи в сильно пострадавших или отдаленных районах страны[571]. Только инвалиды после 30 сентября 1946 года получили право оставлять свои предприятия ради воссоединения с родственниками. Что же касается всех остальных, то они вынуждены были тянуть свою лямку долго. Некоторым, впрочем, удавалось воспользоваться полученным в августе 1945 года правом перевезти к себе за счет предприятия собственные семьи.

Трудовые батальоны продолжали формироваться и после принятого в 1945 году решения об их расформировании; по крайней мере, официальные лица продолжали называть их именно так. К марту 1946 года насчитывалось 774 таких подразделения, в состав которых входили 607 095 репатриантов (как бывших военнопленных, так и гражданских лиц)[572]

. В июле 1946 года Совет министров СССР санкционировал формирование еще десяти военно-строительных батальонов по тысяче человек в каждом. Этим частям, укомплектованным эстонцами, латышами и литовцами, служившими в немецкой армии, предстояло заниматься строительством «комбината № 7» Министерства внутренних дел. В октябре 1946 года другим правительственным постановлением демобилизация всех военно-строительных батальонов откладывалась на более поздний срок. В целях обеспечения на стройках МВД достаточного уровня рабочей силы бойцам таких батальонов не позволялось переходить в разряд вольнонаемных до тех пор, пока та или иная стройка не будет завершена. В 1947 году, опираясь на эту норму, МВД оспаривало попытки Совета министров Эстонской ССР добиться для эстонцев из трудовых батальонов права вернуться домой и требовало сохранить их действующий статус «до конца 1948 года»[573].