Однако Уолцер указывает и на то, что в такой формулировке доктрина двойного эффекта зачастую подвергается критике, поскольку может быть поднят вопрос, в чём вообще заключается разница между прямым и непрямым убийством нонкомбатантов. В этой связи Уолцер предлагает доработать доктрину двойного эффекта, дабы сделать её более приемлемой для современных либерально-демократических обществ. Недостаточно просто стараться избегать нанесения вреда нонкомбатантам. Чтобы считаться справедливой и законной, акция, в ходе которой пострадает мирное население, должна не только отвечать перечисленным выше критериям, но и проводиться в соответствии с ещё одним, пятым принципом: стремлением минимизировать потери со стороны нонкомбатантов. Атакующий в равной мере должен обладать справедливыми причинами для атаки и осознанным намерением всеми возможными способами сократить количество пострадавших среди гражданского населения противника. Это может привести к повышению степени риска для военных, однако, по мнению М. Уолцера, такова цена, которую необходимо заплатить за атаку на мирное население.
Однако обеспечение неприкосновенности гражданских лиц в условиях современного конфликта, когда осложняется возможность однозначного различения комбатантов и нонкомбатантов, становится непростой или даже невыполнимой задачей. Так, партизанская война ведётся лицами, которые используют статус нонкомбатантов в качестве прикрытия, поэтому противникам партизан приходится прилагать дополнительные усилия для поиска среди нонкомбатантов своих истинных врагов, атака на которых будет считаться допустимой. Пожалуй, ещё более сложный случай ― война с терроризмом. Если партизаны и повстанцы иногда носят военную форму и знаки отличия, позволяющие определить их как комбатантов, террористы намеренно не делают этого, прячась среди гражданского населения.
В принципе, отсутствие знаков различия и невозможность идентификации человека как члена воинского подразделения, Уолцер считает одним из основных препятствий на пути последовательного применения традиционных положений теории справедливой войны к конфликтам нового типа. Человек с оружием в руках, одетый в гражданскую одежду, подрывает один из основных принципов всей военной этики, основанной на различении комбатанта и нонкомбатанта. Мы привыкли считать, что человек может быть либо солдатом, либо гражданским лицом, но не должен прятаться среди мирного населения, скрывая свою принадлежность к военизированной организации. В этом смысле партизаны нарушают этику войны и шире ― все традиции войны. С другой стороны, поддержка населением партизан, делает последних в некоторой степени легитимными участниками вооружённых конфликтов, позволяет говорить о наличии у них определённых прав комбатантов. Это означает, что бойцов иррегулярных отрядов уже невозможно исключить из числа законных участников конфликта.
В отношении государства, ведущего борьбу с партизанами, М. Уолцер занимает довольно жёсткую позицию. Вступление в герилью, по его мнению, не санкционирует отмену строгих правил ведения войны, предписанных теорией справедливой войны. Даже в случае столкновения с партизанами государство обязано однозначно определить, кто в данной ситуации относится к комбатантам, а кто должен быть признан нонкомбатантом, подобно тому, как это делается в ходе межгосударственного конфликта. В противном случае, если различение не может быть проведено, необходимо признать, что война проиграна и прекратить борьбу, поскольку она неизбежно приведёт к акциям неоправданной жестокости по отношению к мирному населению, что будет явным нарушением всей системы принципов