Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Рассуждая о чрезвычайных обстоятельствах, Уолцер обращается к вопросу о чрезвычайных видах вооружений и не обходит вниманием проблему применения ядерного оружия. Ядерная эра ознаменовала переход мира в состояние постоянной полной боевой готовности и перманентной чрезвычайной ситуации. Ядерное оружие и прочее виды оружия массового поражения делает возможным единовременное убийство огромного числа людей, позволяет держать под прицелом целые города, населённые преимущественно нонкомбатантами. «Новый вид войны был зарождён в Хиросиме, и то, что мы увидели, стало первым проблеском его заката… Атомная война была смертью как таковой, всеобщей, не делающей различий»[296]

. Бомбовые удары, разрушившие Дрезден, Хиросиму и Нагасаки, стали ужасными примерами пренебрежения всеми военными традициями (а в отношении ядерного оружия их и не существовало), всеми разумными и справедливыми правилами ведения войны. Появление ядерного оружия обозначило достижение человеком такого уровня в развитии вооружения и техники в целом, когда под угрозой уничтожения оказался весь мир и всё живое на Земле. И хотя в настоящее время ведущие державы перешли к политике сдерживания и ограничения развития и распространения ядерного оружия, нельзя сказать, что данная проблема полностью решена. Ядерное оружие продолжает использоваться в качестве средства устрашения, как политическое средство. Такая политика сдерживания кажется работающей, поскольку со времён Второй мировой войны не было случаев применения ядерного оружия, а крупные межгосударственные конфликты фактически сошли на нет. Индо-пакистанские войны, войны Израиля с арабскими государствами, Ирано-Иракская война и Война в Персидском заливе стали последними крупными классическими войнами. Однако остаётся открытым вопрос, можно ли назвать подобного рода постоянную угрозу нравственно приемлемой? Соотносится ли цель ― поддержание мира ― со средством, в качестве которого выступает ядерное оружие?

Уолцер предлагает не торопиться с ответом, поскольку серьёзность вопроса требует тщательного обдумывания. Ядерные державы получают возможность уничтожить миллионы невинных людей, а пока что просто держат их под прицелом своих бомб. Потенциальная угроза уничтожения миллионов в результате использования ядерного оружия не имеет ничего общего с массовыми убийствами, которые периодически случались в человеческой истории. Угроза убийства и действительное убийство ― это не одно и то же. Однако разрушительный потенциал атомного оружия осложняет вопрос о нравственном одобрении ядерного сдерживания. М. Уолцер ссылается на П. Рамси, который считает такую постоянную угрозу недопустимым средством, хотя и не разделяет всецело крайнюю позицию Рамси и критикует его знаменитое сравнение ядерного сдерживания с размещением на бампере машин младенцев для предотвращения аварий[297]

. Однако и Уолцер выступает скорее как критик устрашения силой: «если сделать что-то будет несправедливо, то и угроза сделать это также будет несправедливой… Если применение оружия можно назвать зверским, то и политика сдерживания такими средствами устрашения будет убийственной»[298]

.

Однако зачастую такая политика сдерживания через устрашение оказывается единственным доступным средством помимо войны. К такому неутешительному выводу М. Уолцер приходит, замечая, что невозможно противопоставить что-то врагу, который намеревается нанести по твоей территории бомбовый удар. В такой ситуации не остаётся ничего, кроме как обратиться к устрашению, угрозе симметричного ответа в качестве меры сдерживания. Политику устрашения нельзя признать справедливой и нравственно приемлемой, однако коль скоро весь мир находится в состоянии перманентных чрезвычайных обстоятельств, то обращение к этому методу становится наиболее надёжным способом защититься от уничтожения в мире «независимых государств, относящихся друг к другу с недоверием»[299]

. Даже сторонники утилитаризма не могли бы принять моральную обоснованность ядерного устрашения. Однако Уолцер не без пессимизма вынужден признать, что на данном этапе развития международных отношений ядерное сдерживание становится неизбежным элементом политики.

Особое место в дискуссии о чрезвычайных обстоятельствах М. Уолцера отведено проблеме моральной ответственности солдат за свои действия на войне. Как уже говорилось, солдаты каждой из сторон, участвующих в конфликте невинны с точки зрения jus ad bellum. Принцип легитимной власти исключает их из процедуры принятия решения относительно начала войны. Однако ответственность за действия in bello ложится на военнослужащих в полной мере. То, как они ведут борьбу, подвергается оценке с точки зрения этики. Подобный анализ согласуется с принципами утилитаризма правила, согласно которым даже в условиях вооружённого конфликта необходимо поступать нравственно и исполнять законы войны.