Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Принцип легитимной власти также не нуждается в изменении. Требование его предельно ясно: война может быть объявлена только тем лицом, одним человеком или группой, которое обладают необходимым для этого авторитетом. Как правило, такими людьми являются представители верховной власти государства. Однако, как мы отмечали ранее, в последнее время на обладание правом объявления войны претендуют и международные организации: ООН, НАТО и другие.

Принципы jus in bello ― пропорциональности и различения ― в регулярной теории справедливой войны не подвергаются каким-либо существенным модификациям. Первый заключается в требовании предварительной оценки возможных военных выгод и потерь в ходе проведения каждой отдельной операции. Особое значение имеет здесь необходимость минимизации степени насилия и количества жертв. Второй определяет законные военные цели, к которым относятся только комбатанты.

Как мы видим, регулярная теория справедливой войны в основном сохраняет все положения классической доктрины bellum justum.

Однако иррегулярная теория справедливой войны значительно отличается и от классической, и от регулярной концепции, поскольку применение принципов jus ad bellum и

jus in bello в их классическом прочтении сделало бы невозможным адекватное оценивание действий негосударственных субъектов.

Две концепции разнятся в первую очередь методологически. Если регулярная концепция требует, чтобы обе стороны конфликта действовали по одним и тем же правилам, то согласно иррегулярной теории государство и негосударственный субъект оцениваются по разным критериям.

Принцип правого дела в рамках иррегулярной теории сохраняет традиционную формулировку. Однако важным дополнением здесь следует назвать возможность государства атаковать группу мятежников или террористов, нанося им превентивные удары. Как уже было сказано ранее, сложность в определении, была ли атака упреждающим или превентивным ударом, связана с невозможностью точной оценки времени, которое противник планировал затратить на подготовку вооружённого удара. Упреждающее нападение не может быть чересчур поспешным иначе оно будет превентивной атакой. Войска государства-агрессора должны представлять действительную угрозу, они должны быть развёрнуты на границе и готовиться к атаке, и только в этом случае упреждающий удар будет легитимным. Но если в случае столкновения двух равных субъектов международных отношений это затруднение может быть разрешено, то при столкновении государства с иррегулярной силой, невозможно точно предсказать готовящееся нападение. Эта задача практически невыполнима, поскольку иррегулярные силы как правило малочисленны, действует скрытно, и подготовка к нападению небольшой группы боевиков останется незаметной для государства до момента самой атаки. В качестве примера Н. Фоушин приводит гражданскую войну в Шри-Ланке. Обе стороны, участвующие в конфликте, иррегулярная и регулярная ― Тигры освобождения Тамил-Илама и сингалы ― могли называть атаки на противника превентивными и справедливыми.

Иррегулярная группа не обязательно должна вести боевую активность в настоящий момент. Она может просто планировать атаку в отдалённом будущем. Но временной параметр, с помощью которого определяется разница между превентивным и упреждающим ударом, в данном случае не является существенным. Нападать и уничтожать такие группы можно в любой момент. Объясняется это тем, что «террористы выбирают время, место и цели, по которым они ударят, и сделать это они могут с той степенью секретности, которая недоступна большим группировкам или государствам»[343]. Единственным возможным способом борьбы с ними признаётся их скорейшее уничтожение.

Фоушин рассуждает о допустимости превентивной атаки, обращаясь к понятию «состояния войны» (state of war). На протяжении определённого промежутка времени, начиная с момента объявления войны и до заключения мира, государства между собой находятся в состоянии войны. В течение этого периода на фронте могут случаться затишья или проводиться активные наступательные кампании; и очевидно, что после заключения мира борьба посредством применения военной силы уже не ведётся. В случае гражданской войны или войны с повстанцами борьба, как правило, ведётся перманентно, но с разной степенью интенсивности, пока одна сторона не уничтожит другую. Речь обычно не идёт о полномерных кампаниях и противостояниях фронтов, скорее следует говорить о точечных ударах. И нередко иррегулярные силы наносят удары по мирным целям. В первом случае можно говорить об ограничении состояния войны во времени. Границы мирного и военного положения чётко определены. Во втором случае нельзя с уверенностью сказать, что война прекратилась и не возобновится вновь, поэтому достижение мира гарантируется только уничтожением противника.