Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

«мы должны будем вывести это право из долга суверена по отношению к народу (а не наоборот); при этом народ должен считаться отдавшим свой голос в пользу такого решения, в каковом качестве он хотя и пассивен (позволяет распоряжаться собой), но все же самодеятелен и представляет самого суверена»[365].

Государство обладает правами только в силу того, что человек обладает правами. По мнению канадского философа, рациональный субъект может признать над собой господство только той политической системы, которая будет способна удовлетворить его жизненные потребности. Стоит отметить, что Кант здесь удачно сочетается с Локком. Но в этом же положении содержится важная трансформация изначальной кантовской мысли. Основой политической морали становится не понятие достоинства или долга, а понятие потребности. Не моральная воля или нравственная самоценность индивида лежат в основании этой политической этики, а человеческие потребности и нужды. Именно потребности очерчивают круг того, что входит в область прав человека. Оренд относит к ним в первую очередь свободу, но добавляет сюда же и свободу рынков. Представляется, что это не вполне соответствует кантианскому определению политической этики. Для Канта любое нарушение прав индивида было злом. Вне зависимости от дополнительных условий, которые могут называться в качестве причин, оправдывающих насилие. Исходя из этой посылки, политическое учение Канта вообще очень плохо вписывается в современную теорию справедливой войны, для которой более близкими этическими учениями являются консеквенциалистские теории (утилитаризм или прагматизм), что Оренд и подтверждает, начиная дискуссию о потребностях.

Одно из важнейших следствий из обращения Оренда к кантианскому учению о правах человека состоит в следующем. Поскольку права человека обладают универсальным значением, государство обязано в определённой мере содействовать осуществлению прав всего человечества, что проявляется в отказе от причинения вреда иностранным гражданам. Агрессивные действия по отношению к другим государствам становятся незаконными, и наоборот ― стремление помочь в защите прав человека санкционирует вмешательство в дела суверенного государства. Защита прав человека становится руководящим принципом межгосударственных отношений.

Именно в этой политической этике находит свои основания теория справедливой войны Оренда и его учение о минимально справедливом политическом сообществе. Оренд заявляет, что каждое политическое сообщество можно подвергнуть оценке на предмет определения его нравственного потенциала. Другими словами, можно установить уровень справедливости, присущий государству. Оренд не говорит, что государства должны быть нравственно безукоризненными и добродетельными, но предполагает, что существует уровень минимальной справедливости, соответствие которому и надо пытаться выяснить.

Оренд предлагает считать минимально справедливым государство, которое: 1) признано собственными гражданами и мировым сообществом; 2) не нарушает права соседних государств; 3) обеспечивает соблюдение прав собственных граждан[366]. Подобная концепция, очевидно, основывается на проекте Дж. Ролза, изложенном в «Праве народов»[367]

.

Задача минимально справедливого государства ― обеспечение прав человека, во всяком случае, по отношению к собственным гражданам[368]. Оренд следует в данном случае за Локком, указывая на защиту прав человека как единственную причину, по которой люди объединяются в государство и сохраняют лояльность своему правительству. Напомним, что во втором «Трактате о правлении» Локк замечет, что народ «освобождается от повиновения, когда производятся незаконные покушения на его свободу или собственность, и может оказывать сопротивление незаконному насилию со стороны тех, кто были его должностными лицами, когда они покушаются на его собственность»[369]. То есть, Оренд в буквальном виде воспроизводит классическую формулу Локка, когда замечает, что в случае потери государством возможности исполнять возложенные на него задачи, «у людей нет оснований повиноваться ему и подчиняться общественному договору»[370]. Если же люди сохраняют лояльность правительству, которое не способно удовлетворить их потребности, то делают это только из страха. Государство может действовать либо морально, тогда оно будет считаться минимально справедливым, либо с позиции силы и устрашения, то есть быть несправедливым.