Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Право на проведение упреждающего удара (preemptive strike) или опережающей атаки (anticipatory attack) выводится теоретиками справедливой войны из идеи справедливости самообороны. По мнению Оренда, самооборона может обосновываться дескриптивно и нормативно. Дескриптивное обоснование даётся при отражении агрессии, сам факт нападения противника служит достаточной причиной для проведения ответной атаки. О нормативно обоснованной самообороне можно говорить в случае нанесения удара по противнику с целью отражения потенциальной агрессии. Это не означает, что любое нападение можно обосновать как упреждающее; как замечает Оренд, опережающая атака справедлива только при наличии неопровержимых доказательств приготовления противника к нападению. В данном случае не реальная агрессия, а высочайшая степень угрозы и неизбежность нападения со стороны противника служат оправданию самообороны. Угроза при этом должна подтверждаться фактами, а не подозрениями или страхом. Агрессором в данном случае оказывается не сторона, первой применившая силу, а сторона, готовившая нападение. Промедление приведёт к самым серьёзным последствиям, речь может идти даже о крушении государства, поэтому в критической ситуации следует действовать решительно ― риски, которые вызывает бездействие, необходимо минимизировать. Государство как гарант прав и свобод собственных граждан обязано обеспечивать их безопасность, а упущенная возможность предотвратить серьёзные людские и экономические потери, вызванные нападением агрессора, будет означать неготовность правительства выполнять эту задачу. Оренд полагает, что именно защита прав человека делает состоятельным нормативное обоснование самообороны.

Безусловно, может возникнуть вопрос, о ком или о чём предлагает заботиться государству теория справедливой войны ― об интересах собственных граждан и, в конечном счете, о собственном благе или об универсальных ценностях и всеобщей безопасности? Доктрина опережающей атаки или упреждающего удара свидетельствует о доминировании частных национальных интересов. Но чем тогда теория справедливой войны отличается от реализма? Здесь уместно будет указать на героя нашей следующей главы ― Джефа Макмахана, который, объясняя смысл упреждающих атак, замечает, что даже если мы ведём оборонительную войну, мы делаем это в первую очередь для предотвращения дальнейшего ухудшения ситуации, вызванного нападением. Действия обороняющегося государства объясняются тремя мотивами: стремлением покарать агрессора, отразить нападение и минимизировать вредные последствия. В связи с этим ситуации самообороны и опережающей атаки не отличаются значительным образом ― мотивация и обоснование идентичны в обоих случаях, и если мы одобряем оборонительную войну, должны принять и идею опережающей атаки.

Проблема поддержки одной из сторон, ведущих гражданскую войну, давно привлекает внимание теоретиков справедливой войны. В отношении подобного вмешательства в дела суверенного государства до сих пор нет единого мнения, хотя по вопросам борьбы с терроризмом или упреждающего удара теоретики справедливой войны как правило находят взаимопонимание.

В эссе 1859 года «Несколько слов о невмешательстве» Дж. Ст. Милль обратил внимание на опасности, которые таит подобное вмешательство. Народ, получивший свободу из рук своих союзников, не будет готовым к ней, не сможет воспользоваться ей и погрязнет в череде гражданских войн, в итоге превратившись в колонию или вассала своего освободителя. Интервенция будет стимулом к дестабилизации региона. И всё же, если она не будет препятствовать самоопределению[393], то её можно признать справедливой и обоснованной.