Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

В jus in bello Оренд предлагает выделить внешние (external) и внутренние (internal) правила. Внешние правила должны определить способ обращения с врагом, его правительством, армией и гражданским населением. Внутренние правила предписывают нормы обращения правительства с собственными гражданами во время войны.

К внешним правилам относятся известные нам классические принципы различения и пропорциональности. Военнослужащие на войне обязаны пытаться определить разрешённые и запрещённые цели нападения. Оренд даёт следующее определение законной цели нападения: «разрешённой военной целью можно назвать всё, что может быть использовано для причинения вреда»[398]. К средствам причинения вреда может быть отнесена не только живая сила противника, но и материальные предметы, которые могут выступать в качестве средств борьбы: техника, постройки, линии коммуникаций и т. д.

Справедливое ведение войны предполагает сохранение прав населения противника незыблемыми. Оренд повторяет здесь Уолцера, но сталкивается с парадоксом, как в такой ситуации объяснить нарушение прав военнослужащих противника, которых на войне придётся убивать. И Оренд предлагает решение этому парадоксу.

Когда военнослужащие берут в руки оружие, то лишаются иммунитета от насилия, которым изначально обладает каждый человек. Вооружённый человек по самому своему смыслу призван причинить вред солдатам противника, он представляет собой столь серьёзную угрозу, что отчуждает себя из сферы гуманности как таковой. Убийство его, поэтому, не может быть названо нарушением права человека на жизнь. Но в тот момент, когда он кладёт оружие и сдаётся, он перестаёт быть «чрезвычайно опасным» и возвращает себе все права человека. Насилие и пытки над пленниками, даже теми, кто обвиняется в совершении жестоких военных преступлений, не только не законны в соответствии с международно-правовыми конвенциями, но и морально неприемлемы и рассматриваются Орендом как один из видов нарушений базовых прав человека.

Гражданское население и объекты общего пользования (особенно инфраструктура снабжения жизненно необходимыми ресурсами) никогда не могут стать легитимной целью. Даже не смотря на заявления некоторых теоретиков, что гражданские лица могут считаться участниками боевых действий, поскольку финансируют армию за счёт налогов.

Принцип пропорциональности не находит у Оренда каких-либо оригинальных трактовок. Применение силы должно быть соразмерно поставленной задаче ― «разрушения, которые необходимо произвести для осуществления задуманного плана, должны соответствовать полученной пользе»[399]

. Однако само значение соразмерности или пропорциональности остаётся довольно размытым. Степень приемлемого уровня вреда сложно описать посредством математически точных формул. По мнению Оренда, принцип пропорциональности необходимо трактовать как «негативное условие,… накладывающее внешнее ограничение на степень применения силы»[400].

Важное дополнение, которое Оренду кажется необходимым, состоит в оценке применяемых в ходе конфликта видов оружия. Объявление определённых видов оружия запрещёнными позволит «снизить уровень разрушения и страдания, связанного с войной, а это именно то, ради чего создавались jus in bello»[401]. Международное право, запрещающее биологическое или химическое оружие, кажется в данном случае Оренду более продуманной и разработанной системой, нежели теория справедливой войны. Теоретикам, по мнению Оренда, надо также включить в свои концепции запрет на применение оружия массового поражения, поскольку оно не соответствует принципам различения и пропорциональности. Кроме того, его использование ― это абсолютно безнравственный способ ведения войны, зло само по себе.

Внутренние правила in bello связаны с идеей признания и защиты прав граждан государства, ведущего справедливую войну. Такая война не может использоваться в качестве прикрытия для этнических чисток, массовых казней или депортаций. Если правительство притесняет собственное население, то его попытки обосновать своё право на ведение справедливой войны следует назвать нравственно несостоятельными. Права человека неотчуждаемы, и только реализация всего набора прав человека может свидетельствовать об уровне свободы и справедливости данной страны. Права человека должны не только оставаться в неприкосновенности, они должны также быть неизменными в содержательном отношении; нельзя урезать их или изменять их смысл.