Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Для подтверждения собственной мысли о той лёгкости, с которой государство способно заставить даже самого бдительного человека принять участие в несправедливой войне, Макмахан приводит пример, хорошо понятный каждому, кто хоть отчасти знаком с философией. Макмахан указывает на Людвига Витгенштейна как человека, который предельно строго относился к языку и мышлению, который тщательно взвешивал каждое своё действие, но в итоге оказался на полях сражений Первой мировой войны в составе австро-венгерской армии, ведущей несправедливую кампанию. Более того, он вступил в армию добровольно, то есть сделал это сознательно. Другим примером служит Германия времён нацистской диктатуры. Целая нация была ослеплена и подчинена болезненной воле фюрера, втянувшего страну в, возможно, самую ужасную войну за всю историю человечества. Макмахан этими примерами стремится показать, что опасность быть вовлечённым в несправедливую войну может ждать каждое политическое сообщество, даже самое цивилизованное и культурно развитое. И причина этого кроется в общепринятой лояльности к участникам несправедливых войн, в отказе признать, что каждый солдат, вступающий в такую войну, автоматически нарушает законы морали и совершает преступление[424].

Проблема морального равенства комбатантов

Особую роль в теории справедливой войны играет идея о выделении государств, политических сообществ или группы людей, нападение на которых нравственно приемлемо и которым можно причинить вред (liable to harm). Им противостоит категория людей, обладающих иммунитетом от насилия; атака на них всегда будет преступной. Когда говорится о моральной необходимости нападения на государство или человека, подразумевается, что «его собственные действия привели к ситуации, когда причинение вреда не будет несправедливым по отношению к нему и не может считаться нарушением его прав»[425]

. То есть, ортодоксальная теория справедливой войны исходит из того, что существуют однозначно определённые группы лиц, в отношении которых всегда или почти всегда можно применять военную силу, равно как существуют группы, обладающие абсолютным иммунитетом.

Кроме того, довольно распространена точка зрения, согласно которой ответственность за принятие решения о войне всецело лежит на правительстве, в то время как ответственность военных начинается только на поле боя, а их готовность принять и исполнять нравственные законы ведения войны апробируется в ходе каждой операции. Это опасное заблуждение, по мнению Макмахана, распространилось повсеместно и с лёгкостью принимается на веру по всему земному шару. Но что не менее опасно – оно проникло в теорию справедливой войны и закрепилось в системе международного права. В теории справедливой войны результатом господства этого мнения стало появление идеи независимости и неподчинённости друг другу принципов jus ad bellum и

jus in bello. За этой идеей стоит множество теоретиков, среди которых особенно выделяется фигура М. Уолцера, предположившего в качестве следствия из этой посылки необходимость признания морального равенства солдат (moral equality of soldiers), не ответственных за инициацию войны, но ответственных за способы её ведения[426]

. Согласно принципу морального равенства солдат, военнослужащие обладают правом на убийство комбатантов противника, то есть, оба участника конфликта могут на законных основаниях нападать друг на друга. Это объясняется тем, что солдаты «самым существенным образом вовлечены в военные действия»[427]. Иными словами, они представляют угрозу для солдат противника, поэтому могут быть атакованы. В то же время гражданское население сохраняет свой иммунитет от насилия, поскольку от нонкомбатанта не исходит смертельной угрозы.

Рассуждая об изначальном морально равенстве и невиновности солдат, участвующих в несправедливой войне, Уолцер говорит о страхе и силе принуждения. Именно эти обстоятельства заставляют людей подчиняться даже агрессивному правительству и оправдывают их, следовательно, мы не можем считать солдат нарушителями справедливости до совершения ими противоправных и безнравственных деяний, то есть до того, как они нарушат нормы jus in bello. Макмахан противопоставляет идее морального равенства солдат доктрину «асимметрии комбатантов»[428].