Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан

Макмахан указывает на принципиальность того факта, что человек сознательно принимает решение об участии в несправедливой войне. Люди постоянно сами соглашаются на то, чтобы быть втянутыми в такие войны, они способны оценить последствия своих действий, а потому ― ответственны и виновны за участие в несправедливых войнах. Для иллюстрации этого аргумента Макмахан предлагает рассмотреть следующий пример. Представим себе человека, мобильный телефон которого был без его ведома запрограммирован таким образом, что нажатие кнопки «Отправить сообщение» посылает сигнал, инициирующий детонацию взрывного устройства[445]

. Безусловно, такой человек представляет собой угрозу, но он не может считаться легитимной целью для атаки, поскольку его участие в акции, которая может привести к гибели людей, будет абсолютно непреднамеренным и совершится против его воли. Он не только не желает наступления разрушительных последствий, вызванных нажатием кнопки «Отправить», но и просто не имеет ни малейшего представления об этих последствиях. Но все несправедливые комбатанты, вовлечённые в конфликт, осознают свою причастность к умышленному нападению на невинных людей[446]

, и в этом смысле не похожи на человека из примера с телефоном. Даже если несправедливая война ещё не началась и политическое руководство только вынашивает планы об объявлении войны, войска уже представляют собой угрозу и могут быть атакованы на законных основаниях. Они возлагают на себя часть ответственности, во-первых, в силу своего согласия вступить в армию, во-вторых, в связи с тем, что своим согласием они подкрепляют волю и власть своего политического руководства, которое готовится начать несправедливую войну[447]

. Макмахан находит единственное исключение из этого правила. Если несправедливые комбатанты представляли собой «невиновную угрозу» (innocent threat), то превентивная атака на них не считалась бы приемлемым средством. «Невиновной угрозой» Макмахан признаёт субъекта, который действует недопустимо, хотя полагает, что не совершает ничего запрещённого в правовом или моральном отношении. Человек с мобильным телефоном из примера выше относится как раз к категории «невиновной угрозы». Он получает эпистемическое оправдание, поскольку не знал и не мог знать о разрушениях, которые он способен произвести. Но, как замечает Макмахан число войн, в которых агрессор может быть идентифицирован как «невиновная угроза» крайне мало, и это становится ещё одним аргументом, опровергающим вывод о моральном равенстве солдат. Справедливый комбатант не делал ничего, что могло бы спровоцировать войну, поэтому его убийство незаконно, а агрессор осознаёт свою неправоту и не может получить эпистемического оправдания. Несправедливый комбатант содействует развязыванию войны и поэтому ответственен за неё, эта ответственность предполагает превращение его в легитимную цель войны, которая становится своего рода возмездием за одобрение преступных агрессивных планов правительства. Ответственность распространяется очень широко ― её несут не только политики и военачальники, но и каждый солдат.

Наиболее важный аргумент против традиционной интерпретации возможности причинения вреда противнику и против морального равенства солдат связан с тем, что, по мысли Макмахана, справедливые комбатанты сохраняют иммунитет от насилия даже в случае их участия в боевых действиях. Справедливые комбатанты не могут быть подвергнуты нападению даже в случае, когда они представляют собой реальную угрозу безопасности несправедливых комбатантов[448]

. Справедливые комбатанты вообще не принадлежат к той категории людей, которой можно причинить вред: «несмотря на то, что справедливому комбатанту допустимо атаковать несправедливого комбатанта, несправедливому комбатанту недопустимо нападать на справедливого комбатанта или гражданское население»[449]. Несправедливая угроза, исходящая от кого-либо, делает его ответственным за нападение на него. Соответственно, у справедливого комбатанта есть право атаковать несправедливого, но не наоборот.

Несправедливые комбатанты получают право на нападение на справедливых комбатантов только в единственном случае ― если справедливая сторона обращается к неприемлемым средствам ведения войны. В качестве примера Макхмахан приводит экипаж бомбардировщика «Энола Гей», сбросившего атомную бомбу на Хиросиму. Недопустимое средство ведения войны, коим была атомная бомба, делало американских лётчиков, справедливых комбатантов, легитимными целями для японской атаки. Появление этого аргумента Макмахан связывает с именем Гроция, который в частности отмечал, «что если враг очевидно пришел с намерением, чтобы отнюдь не щадить жизнь подданных другой стороны, несмотря на возможность это сделать, то подданные могут обороняться по естественному праву, которое у них не отнято правом народов»[450].