Средь тяжкого труда и скорби

Шарлиан в одиночестве сидела в удобном кресле у похожего на пещеру камина, в который кто-то установил одну из железных печей Эдуирда Хаусмина. Послеполуденный солнечный свет струился через окно позади нее, касаясь ее черных волос с оттенками огня, зажигая случайные пряди, похожие на медную проволоку, а кронпринцесса Элана была у нее на коленях. Айрис почувствовала еще более сильную вспышку удивления и — она призналась себе — удовлетворения при мысли о том, что Шарлиан была готова не просто встретиться с ними сама без телохранителя, но и сделать то же самое со своей дочерью и наследницей императорского трона. Она не могла представить себе другого коронованного главу государства, делающего это.

Кроме Кэйлеба, — подумала она затем. — Кроме Кэйлеба.

— Пожалуйста, садитесь, — пригласила Шарлиан, и Айрис и Дейвин сели на два стула напротив нее. На самом деле Айрис сидела, а Дейвин примостился, балансируя на передней части сиденья стула, его жилистое молодое тело было напряжено. Она сомневалась, что он полностью понимал, о чем на самом деле шла речь на этой встрече, но он понимал достаточно, чтобы сильно нервничать. Несмотря на это, и несмотря на всю неуверенность и страх, которые коснулись его жизни, он безоговорочно доверял Корису и ей, и она подавила почти непреодолимое желание протянуть руку и откинуть эти непослушные волосы с его лба.

Корис не стал садиться. Вместо этого он встал позади них, с Дейвином слева от него и Айрис справа. Он стоял, положив одну руку на спинку каждого стула, и Айрис увидела, как Шарлиан слегка улыбнулась, заметив пустые ножны кинжала.

— Я вижу, история имеет тенденцию повторяться, — пробормотала она. Айрис вопросительно склонила голову набок, но Шарлиан только покачала головой и махнула рукой. — Не бери в голову. Это было просто старое воспоминание. Может быть, это тоже окажется хорошим предзнаменованием.

Айрис кивнула, хотя понятия не имела, о чем говорит императрица, и сложила руки на коленях. По какой-то причине в этот момент она чувствовала себя еще моложе своего возраста.

— Дейвин, Айрис, граф Корис, — сказала Шарлиан, серьезно кивая каждому из них по очереди. — Я знаю, что все вы более чем немного нервничаете из-за этой встречи. На вашем месте я бы тоже так поступила. Тем не менее, я много думала о том, что ты сказала мне на борту «Дестини», Айрис, и не могу избавиться от убеждения, что название этого корабля, возможно, было более подходящим, чем предполагали его строители, когда даровали его [Destiny — судьба (англ.)].

Она сделала паузу, и Айрис посмотрела вверх и налево, взглянув на профиль Кориса, затем снова на императрицу.

— Думаю, мне хотелось бы в это верить, ваше величество, — наконец сказала она. — Мы с Дейвином достаточно пострадали. Мне хотелось бы думать, что у нас действительно есть судьба, которую мы можем найти где-нибудь. Но это не значит, что мы вечно будем дрейфовать во власти шторма.

— Я помню кое-что, что однажды сказал мне сейджин Мерлин, — произнесла Шарлиан, спокойно глядя в ее карие глаза. — Он сказал, что судьба — это то, что мы делаем. Что это наш собственный выбор, наши собственные решения, которые ведут нас по жизни. Есть и другие факторы, иногда — часто — элементы, которые мы не можем контролировать. Но мы всегда можем контролировать свои собственные решения. Иногда они хорошие, иногда плохие, но они всегда наши, и никто не может отнять их у нас… если мы им не позволим.

— Это, несомненно, правда, ваше величество, — сказал Корис. — Но иногда все решения в мире не могут изменить то, что происходит с нами.

— Нет, не могут, милорд. — Шарлиан подняла на него глаза. — Но они могут изменить то, почему мы делаем то, что делаем, и, в конце концов, на самом базовом уровне, разве это действительно не все, что имеет значение?

Корис несколько секунд смотрел на нее в ответ. Затем он молча склонил голову, и она снова посмотрела на Айрис и Дейвина.

— Дейвин, я знаю, что ты молод, знаю, что ты беспокоишься, и знаю, тебе интересно, что все это значит. Что ж, я расскажу тебе, и тогда тебе придется принять решение. Айрис и граф Корис могут дать тебе совет, они могут попытаться помочь тебе, но в конце концов решение будет за тобой.

Карие глаза Дейвина стали огромными, и Шарлиан слегка улыбнулась.

— Нервничать — это нормально, — сказала она ему. — Знаешь, когда я стала королевой, то была всего на год старше, чем ты сейчас. — Его глаза стали еще круглее, когда он пытался переварить нелепое предположение, что кто-то столь явно пожилой, как императрица, когда-либо был таким молодым. — Да, это правда, — заверила она его. — Я была такой. А первые несколько месяцев? — Он кивнул. — Меня тошнило перед каждым заседанием совета.

У него отвисла челюсть, и на ее лице появились ямочки, когда она улыбнулась гораздо шире.