Средь тяжкого труда и скорби

— Я уверен, что вы правы в этом, ваше преосвященство, — сказал он. — На самом деле, одна из вещей, о которых я задавался вопросом — причина, по которой я попросил поговорить с вами сегодня утром, — это то, может быть, было бы лучше собрать как можно больше наших выживших людей вместе здесь, в Лейк-Сити или в некоторых других крупных городах. Я понимаю, что, возможно, выхожу за пределы своей собственной сферы полномочий, делая такое предложение, но мне пришло в голову, что, возможно, Матери-Церкви следует… поощрять это движение. В сложившихся обстоятельствах, когда так много домов, ферм и предприятий просто заброшены, несомненно, Мать-Церковь была бы оправдана, если бы протянула над ними свою руку, следя за тем, чтобы они были сохранены для их законных владельцев, в надежде, что эти владельцы когда-нибудь вернутся, но также и с возможностью их использования в нашей нынешней чрезвычайной ситуации. Это объединило бы руки, которые нам нужны, чтобы пахать, сажать и собирать урожай, и, конечно, среди нас все еще есть много мастеров. И все же, какими бы рассеянными и разбросанными ни стали наши люди, как может ремесленник найти своих клиентов? Или как может тот, кому нужна работа мастера, найти его?

Глаза Загирска сузились. Через мгновение он снял очки и полностью закрыл глаза, сжимая переносицу своего выдающегося носа, поскольку он очень тщательно обдумывал то, что только что сказал интендант.

— Вы правы, что это значительно выходит за рамки вашей обычной сферы, отец, — наконец сказал архиепископ, все еще не открывая глаз. — Но это не значит, что это плохая идея. Мне ненавистна мысль о том, чтобы бросить деревни и фермы, часть которых сотни лет принадлежали семьям их владельцев. Но наш народ был опустошен прошедшей зимой. По крайней мере, вид других лиц и звук других голосов должны были бы радовать их сердца.

Он опустил руку, надел очки и пристально посмотрел на Эймейра.

— Могу я спросить, как вам пришла в голову эта идея?

— Долг инквизиции — защищать умы и души детей Божьих, ваше преосвященство. — Эймейр коснулся своего нагрудного скипетра. — Но наши школы и деревенские священники были уничтожены так же, как и все остальные, и я уверен, что вы понимаете это даже лучше, чем я, и без этих учителей, без этих священников Мать-Церковь не сможет защитить своих детей от ядов, проникающих из внешнего мира. Должен признаться, что моей первой мыслью было сохранение и исцеление душ, ваше высокопреосвященство. Только после этого мне пришло в голову, что это также может спасти жизни и помочь бороться с чувством горя и безнадежности, которые слишком многие из наших людей должны испытывать в такое время.

Загирск снова задумчиво кивнул, все еще обдумывая последствия предложения интенданта. Это было бы не так просто, как может подумать Эймейр. Довольно много упрямых жителей деревни и фермеров Тарики сопротивлялись отказу от всего, что у них было, независимо от того, насколько твердо Мать-Церковь обещала сохранить их собственность и гарантировать их возможное возвращение. И затем возник вопрос о том, как перемещение такого количества людей повлияет на военные передвижения и цепочки поставок, необходимые для поддержки кампании армии Бога. Было уже поздно сажать урожай в землю. Это тоже должно было стать фактором. Им понадобится вся еда, которую они смогут собрать, а это означало, что сначала им придется выяснить, где была засеяна земля, и переселить людей в эти места. Но все же….

— Думаю, что эта идея может быть многообещающей, отец Игнац, — сказал он. — Я собираюсь обдумать последствия, и если мы это сделаем, нам придется действовать быстро, пока мы полностью не потеряли посевной сезон. Но я действительно думаю, что это определенно стоит обдумать. Спасибо, что обратили на это мое внимание.

— Всегда пожалуйста, ваше преосвященство. — Эймейр улыбнулся. — Если это окажется практичным и полезным, я буду рад. И, — его тон смягчился, — если это хоть как-то облегчит ваше сердце, я буду рад еще больше.

Глаза Загирска расширились, и он почувствовал прилив удивления от признания интенданта. Но больше всего он был тронут.

— Может быть, это сделает и то, и другое, отец, — сказал он с улыбкой. — Это может сделать и то, и другое.

* * *