Средь тяжкого труда и скорби

— Ну, если я должен был подумать об этом, то полагаю, благодарен за ваше признание, что вам тоже следовало бы подумать, — сухо сказал Кэйлеб. — Не могли бы вы, случайно, поделиться с нами этой вашей новой мыслью?

Что-то подозрительно похожее на смешок донеслось со стороны Дариуса Паркейра, несмотря на мрачное настроение, и Мерлин слегка поклонился Кэйлебу.

— Конечно, ваше величество. Я просто думал о том самом вопросе, который поднял лорд-протектор, — о том, что мы должны замедлить их. И это напомнило мне, что когда-то очень мудрый человек сказал мне, что любители изучают тактику, а профессионалы изучают логистику. Думаю, что мы повинны в том, что сосредоточились на тактике до такой степени, что забыли о других возможностях замедлить их.

— Какого рода возможности, сейджин? — спросил Стонар, его глаза были полны решимости, и Мерлин улыбнулся. Это была холодная, резкая, какая-то голодная улыбка, и его сапфировые глаза заблестели.

— Я рад, что вы спросили меня об этом, милорд, — сказал он.

.X

Главная дорога Тесмар-Черик, Саутмарч, республика Сиддармарк

— Что, по их мнению, эти идиоты делают? — раздраженно пробормотал сэр Жадуэйл Бринигейр. — То есть, помимо того, что служат занозой в заднице.

Разведчик ничего не ответил, возможно, потому, что он распознал риторический вопрос, когда услышал его, но, скорее всего, из-за тона Бринигейра. Сэр Жадуэйл имел заслуженную репутацию воинственного человека, который не ограничивался только полем боя.

Полковник взглянул на своего старшего помощника. Тридцатипятилетний майор Арналд Сувирив был на двенадцать лет моложе Бринигейра и, в отличие от полковника, происходил не из аристократов, будучи сыном богатого горатского торговца. Однако у него был острый ум и хорошее чутье на местность, и, несмотря на некоторое первоначальное пренебрежение к его плебейскому происхождению, Бринигейр научился полагаться на его суждения. Они даже стали друзьями… во всяком случае, в некотором роде. И свирепая преданность молодого Сувирива Матери-Церкви компенсировала довольно многое в списке полковника.

— Как вы думаете, что они делают, майор? — прорычал он.

— Не знаю, сэр, — ответил Сувирив с откровенностью, которая, по мнению Бринигейра, была одним из его главных достоинств. И, к сожалению, разделяемой слишком немногими другими кавалерийскими офицерами, которых он мог бы назвать.

— Из того, что сказал сержант, это довольно хорошая позиция с точки зрения безопасности их флангов, — продолжил майор. Он нахмурился. — Карты еще хуже, чем обычно, когда вы съезжаете с большой дороги или удаляетесь от реки, но, судя по этому, — он помахал наброском, который разведчик принес с собой, — мы бы переломали ноги каждой лошади в полку, пытаясь пройти через это ущелье на восток. Наша сформированная пехота тоже не пройдет туда — похоже, некоторые камни в нем больше, чем проклятые дома! Но не более одного полка пик? Стоять в глуши в полном одиночестве? На гребне, где даже слепой, не говоря уже об одном из наших разведчиков, обязательно это увидит? — Он покачал головой. — Выбивает из меня дух Шан-вей, сэр!

— Вы смогли разглядеть форму, сержант? — спросил Бринигейр.

— Нет, сэр Жадуэйл, — ответил разведчик. — Честно говоря, не было похоже, что на них что-то было надето. Однако я не видел никаких нагрудных знаков.

Бринигейр и Сувирив обменялись взглядами. Регулярные солдаты носили нагрудные знаки; если сержант их не видел, то сумасшедшие, стоящие на открытом месте, должны были быть ополченцами. Конечно, любое уцелевшее ополчение Саутмарча прошло через жестокий период шлифовки, и сиддармаркское ополчение с самого начала было намного лучше своих доларских коллег. А еще был тот факт, что у этих ополченцев, по словам разведчика, была легкая рота, полностью вооруженная мушкетами. Это было необычное и печальное обстоятельство.

— Хорошо, сержант, — Бринигейр резко кивнул. — Неплохая работа. Найди старшего сержанта и держись под рукой на случай, если у нас возникнут еще какие-нибудь вопросы.

— Да, сэр!

Сержант похлопал себя по нагруднику, повернул коня и рысью поскакал к знамени полка. Бринигейр проводил его взглядом, затем с хмурым видом повернулся к Сувириву.

— Мне не нравятся эти проклятые мушкеты, — прорычал он. — Не тогда, когда мы не можем добраться до них в атаке, не задействуя пики.

— Подтянуть артиллерию, сэр? — спросил Сувирив, и хмурый взгляд Бринигейра стал еще гуще.

— Это заняло бы несколько часов. Мы слишком далеко впереди.