Средь тяжкого труда и скорби

Он понял, что за головным кораблем были баржи, но даже они выглядели не так, как все, что он когда-либо видел раньше. Возможно, они начинали свою жизнь как стандартные канальные суда, но их оснастили какими-то тяжелыми деревянными верхними конструкциями и чем-то похожим на мешки с песком. Он мог только разглядеть шеренгу мушкетеров-ополченцев, лихорадочно перезаряжающих свои фитильные ружья, а затем баржа прямо за головным кораблем внезапно наполнилась стрелками по всему борту с деревянной броней.

Большинство мушкетеров, вероятно, так и не поняли, что происходит. Они все еще перезаряжали оружие, когда ураган винтовочного огня пронесся по ним, как гнев Божий.

* * *

— Вот и ваш подъемный мост, мастер Миклейн, — заметил Халком Барнс, когда орудия Бладиснберга изрыгнули в ночь еще один ужасный залп.

Капитан больше не беспокоился об этих полевых орудиях. Во-первых, потому что их выстрел отскочил от брони «Делтака», как будто они были множеством бейсбольных мячей. Во-вторых, потому что очень немногие — если таковые вообще были — из этих артиллеристов могли остаться в живых после второго залпа броненосца.

Что его беспокоило гораздо больше, так это подъемный мост прямо перед «Делтаком». Это было тяжелое сооружение, предназначенное для грузовых перевозок, и, как обычно, его опустили на ночь, когда баржи пришвартовывались, а каналы закрывались, пока снова не становилось светло для движения. Это тоже было прямо на уровне воды, и он покачал головой.

— Думаю, что примерно три верхних фута каземата ударят в него, — заметил он гораздо спокойнее, чем чувствовал. Сплошная броневая труба боевой рубки тянулась вниз через крышу каземата до уровня верхней палубы. Каземат, вероятно, переживет столкновение с подъемным мостом, но он очень сомневался, что выдержат его навигационные крылья. И даже если бы это произошло…

— Передайте команду приготовиться к столкновению, — сказал он.

* * *

Эдминд Мейб был все еще жив. Он был одним из трех военнослужащих 20-го артиллерийского полка в Оларне, которые могли сделать это заявление, хотя ему потребовалось бы некоторое время, чтобы снова научиться ходить без левой ноги.

Он сидел, прислонившись спиной к разбитому колесу двенадцатифунтовой пушки, пока кто-то — гражданское лицо, которого он не узнал, — заканчивал затягивать жгут на его раздробленной ноге. Он удивлялся, почему это не причиняет больше боли, и уголок его мозга подсказывал, что это, должно быть, шок. Что боль придет достаточно скоро. На данный момент, однако, его внимание было приковано к огромному кораблю, проходящему через центр Оларна, извергая огонь с обеих сторон, в то время как еще больше ружейных выстрелов прорезало ночь с баржи позади него.

Вслед за первым шел еще один, и другой уголок его сознания задавался вопросом, сколько еще их может быть там? Но даже это было далеким, чисто академическим соображением, поскольку первый корабль протаранил подъемный мост Оларна.

Он даже не замедлился.

Мост разорвался с визгом раскалывающегося дерева. Он сложился, как складной нож, обрушившись на короткую носовую палубу ужасного корабля, а затем корабль издал свой триумфальный рев в высоком, ужасном звуковом вопле, который продолжался, продолжался и продолжался.

Мейб заткнул уши, его разум превратился в водоворот смятения, ужаса и начинающейся боли, и он задался вопросом, какой демон вырвался из ямы Шан-вей, чтобы напустить такой ужас на людей.

.VIII

Озеро Айс, провинция Клифф-Пик, республика Сиддармарк

— Вы уверены, мастер Жевонс? — Русил Тейрис посмотрел на стоящего перед ним шатена, его глаза были темными в сумерках. — Положительно? — нажал он.

— Боюсь, что да, ваша светлость, — печально сказал Абрейм Жевонс.

Час назад он появился рядом с пришвартованной командной баржей герцога Истшера, и никто не заметил его по пути туда. Ни кавалерийские патрули, ни часовые… никто. Истшер счел бы это тревожным, если бы не был близко знаком с кем-то еще, кто мог бы сделать то же самое. На самом деле, этот Жевонс сильно напоминал ему Мерлина Этроуза. Между ними было мало физического сходства, и тенор Жевонса был совсем не похож на бас Мерлина, но все же было что-то… Что-то в том, как они стояли, возможно. Или то, как их глаза встретились с его глазами без какого-либо чувства уважения к его благородному званию.

Или, может быть, это просто тот факт, что ты знаешь, что они оба сейджины, — сказал он себе и мысленно покачал головой. — После стольких столетий без единого подтвержденного наблюдения сейджина, они, похоже, теперь выходят из проклятого леса. Не очень хороший знак, учитывая, насколько они были заняты войной против падших. Но, по крайней мере, все Свидетельства настаивают на том, что тогда они были на стороне Света. И до сих пор я не видел ничего, что указывало бы на то, что и на этот раз будет не так.

Конечно, Жевонс прямо не сказал, что он сейджин, и именно по этой причине Истшер не обращался к нему этим титулом… пока. Не то чтобы в данный момент такие тонкости действительно волновали его.

— Когда? — спросил он теперь, его собственный голос был тяжелым.