Средь тяжкого труда и скорби

Эта мысль прозвучала далеким голосом в глубине его мозга, когда он посмотрел вниз на тридцать одну двенадцатифунтовую пушку — большую часть уцелевших полевых орудий его армии, — установленную вдоль берега канала за наспех сооруженными брустверами из мешков с песком и брусчатки. Расстояние было абсурдно малым, когда он наблюдал, как они целятся, и почувствовал, как его губы сжались в предвкушении. Крошечный кусочек информации, который он получил, предполагал, что снаряды, по крайней мере, никак не действовали на бронированные борта этой штуки, поэтому он приказал заряжать их ядрами… и стрелять двойными пороховыми зарядами.

Его артиллеристы понимали угрозу, которую представлял черный монстр, и они даже не моргнули, услышав его опасную команду.

Теперь этот длинный ряд пушек взорвался оглушительным раскатистым взрывом, и коричневая вода вокруг чарисийского корабля внезапно превратилась в белую мучительную пену от падающих масс железа.

* * *

Корпус «Делтака» звенел, как огромный колокол — или, возможно, скорее как еще более огромный набор ветряных колокольчиков, подумал Барнс, прислушиваясь к скорострельным ударам железных ядер по стальной броне своего корабля. Одно пробило трубу правого борта, из-за чего дым повалил с обеих сторон нового дымового отверстия. Еще больше попало в ходовой мостик, пробив дыры в его деревянной обшивке. По меньшей мере три попали в саму боевую рубку с лязгом, похожим на удар самой большой в мире кувалды. Но, несмотря на весь шум, всю ярость выстрелов и дым, клубящийся над огромной батареей полевых орудий, ни один человек на борту «Делтака» не пострадал.

Халком Барнс смотрел в смотровую щель, как его корабль почти остановился под натиском своих реверсирующих двигателей.

— Остановите двигатели!

— Остановить двигатели, есть, сэр! — ответил телеграфист, и колокола зазвенели, когда последний импульс движения «Делтака» рассеялся.

— Теперь в любое время, мастер Бладиснберг! — крикнул он вниз по переговорной трубе.

— Заткните уши, сэр!

Ответ едва ли был правильным, с усмешкой подумал Барнс, но это был хороший совет, и он последовал ему… как раз в тот момент, когда «Делтак» наконец выстрелил в ответ.

* * *

Глаза Уиршима расширились от изумления, когда одиннадцать тридцатифунтовых пушек выстрелили почти одновременно. Их снаряды врезались в плотно набитые баржи, полностью игнорируя его грохочущие полевые орудия, и в ответ раздались взрывы. Огромные вспышки, облака осколков, столбы дыма — они извергались, как отвратительные, порожденные адом грибы, и, наблюдая за этими катастрофическими взрывами, епископ воинствующий был чрезвычайно благодарен, что приказал экипажам барж сойти на берег.

Он оглянулся на железный корабль и увидел, как снаряды его полевой артиллерии отскакивают, как множество плевков. Некоторые из них, вращаясь, уносились высоко в небеса, но другие продолжали лететь через канал, врезаясь в здания на дальней стороне.

И они ровно ничего не добились.

— Сообщение артиллерии, — проскрежетал он, не отворачиваясь от окна и не опуская подзорную трубу.

— Да, сэр?

Уиршим услышал дрожь в голосе бледнолицего лейтенанта, но вряд ли он был в том положении, чтобы упрекать юношу за это! И, по крайней мере, лейтенант, как и те артиллеристы вдоль канала, стоял на своем перед лицом еще одного порожденного адом еретического изобретения.

— Сейчас им даже наплевать на наше оружие, — сказал он. — Они слишком заняты, сосредоточившись на баржах и наших припасах. Но как только они закончат с этим, они возьмутся за орудия. Скажи им, чтобы отступили. Нет смысла уничтожать их просто так.

* * *

Набережная канала Гуарнак была адом, ревущим, как доменная печь заводов Делтак.

Баржи превратились в пылающее, дымящееся море пламени, и все больше снарядов рвалось на складах за ними, с каждым выстрелом разжигая новое пламя. Три мощных взрыва были ответом на прямые попадания в баржи, груженные порохом, и Барнс был так же счастлив, что они были так далеко, как и раньше. Шестидесятифутовый кусок, обломок одной из них взлетел прямо в воздух и упал обратно в канал всего в пятидесяти ярдах от носа «Делтака». Ему не хотелось думать о том, что это могло бы сделать, если бы оно попало в верхнюю часть каземата. По меньшей мере, это унесло бы дымовые трубы и, вероятно, воздухозаборники вентиляторов.

И теперь в канале плавало достаточно обломков, чтобы он также нервничал из-за своих винтов. Тем более что канал был слишком узким, чтобы он мог развернуться.

Он оглянулся на церковную артиллерию и обнаружил, что она исчезла.

Неверный ход, Халком. Идиот! Баржи и склады никуда не денутся, так почему же ты сначала не разобрался с артиллерией, а потом не торопился с неподвижными целями, гений?

Что ж, никто не совершенен, — подумал он, возвращая свое внимание к огненной реке, которая когда-то была линией причалов, заваленных припасами для армии Бога. — Вероятно, он и близко не уничтожил столько запасов Уиршима, сколько казалось, но каждая мелочь помогала.

Кроме того, уничтожение этих припасов на самом деле не является целью рейда, не так ли?