Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019)

А теперь – Внимание!! Означает ли это, что все должны быть такими, как Серафим? И что все смогут, главное, быть такими, как Серафим? Сколько у нас в истории русской Церкви «серафимов саровских»? – Один! Есть люди чуть похожие на него, есть чуть поменьше. Но вообще такие гигантские фигуры – они возникают один раз в несколько столетий. И быть похожим на этого человека (я сейчас скажу банальность) – очень тяжело. Поэтому, если какой-нибудь ветреник скажет: «Я буду жить как Серафим Саровский! Не надо мне детей в институт отсылать. Не надо мне самому ничему учиться», то скорее всего, он просто ошибется. Серафимом Саровским он не станет – а таким обскурантом… Беглецом от знаний – станет. И что будет хорошо, что плохо – сами судите.

Нельзя ставить знак равенства между современным, измученным, слабым, дезориентированным человеком и каким-нибудь светильником Церкви. Нельзя!

И подражать можно великим только в меру своей малости.

Вот Серафим Саровский был очень трудолюбивым человеком. В этом можно ему подражать смело. Он вообще на месте не сидел, когда был молодым – особенно. Он хорошо знал плотницкое ремесло, работал в плотницкой в монастыре. Рубанок, топорик – и все остальное, что было в руках у плотника, – ему было хорошо знакомо. Трудолюбие? – Да, в этом подражайте! А вот в том, чтобы на камне тысячу дней стоять – не подражайте! Не надо. Ноги поломаете. Потом придет машина белая с красным крестиком – заберет куда-нибудь. И будут родственники вас искать по всем больницам. Не надо.

Надо понимать, что я могу, чего – не могу, и чего – не смогу никогда… И успокоиться. Мне кажется, что человека просто накажут за то, что он хотел делать то, что не должен был и никогда не сможет, и при этом не делал то, что он мог сделать и – не сделал. Понимаете?

Например, ты мог жениться, родить двух-трех детей, вырастить их и не бросать свою жену. Создать свою небольшую семью и нести крест своей семьи. Довольно тяжелый, кстати, крест семейной жизни. При всех нюансах, при том, что есть любовь, и счастье, и радость быть вместе, все равно это – крест. Твой маленький крест. А ты всю жизнь хотел быть как Антоний Великий. В конце концов ни на ком не женился, никого не родил, и вот уже дополз до старости. И Антония из тебя не вышло и за спиной ничего нет. Понимаете?

Это такая болезненная штука – не сделать свое и бесплодно подражать чужому.

Я даже уверен, что все, что вокруг нас есть в цивилизации – оно нам должно помогать жить.

Это правда, что Сергий Радонежский в театр не ходил, но значит ли это, что мы своих детей в театр не пустим? Я видел, как могущественно влияет театр на молодежь. На пацанов, на сопливых пацанов, которые матом научились разговаривать раньше, чем хотелось бы. И на девчонок, которые уже и красятся, и мажутся в шестом-седьмом классе, и глазками стреляют друг на друга. Как они, например, на постановке, скажем, «Ромео и Джульетты» боятся дышать в конце в последнем акте. Или плачут или, вообще, как будто их из-за угла пыльным мешком по голове ударили. Они вообще забывают, где они были – на небе или на земле. Какое могучее воздействие на человека производит хорошая драматургия! Я много раз это видел. И у меня не повернется язык сказать: «Да театр не нужен никому. Ерунда такая. Это – лицедейство. Это – грех сплошной». Да, там грех бывает. Но в театре есть могучее средство нравственного воздействия. Могучее!.. Есть, например, люди очень духовные. И в театр их водить не надо. Но есть люди, которые кроме футбола ничего не смотрят. И кроме, как матом больше никак не разговаривают. Если такой человек попадет в театр вдруг, и в театре со сцены кто-нибудь сумеет при помощи артистического таланта и Божьего подарка, прикоснуться к сердцу человека, так что человек, может быть, впервые будет оглушен этой красотой чужого искусства, то для такого вот дядьки поход в театр превратится в великое событие в жизни. Может он с этого момента и поменяется? Может ему с этого момента и матюгаться стыдно станет? Может он впервые по дороге домой жене цветы купит? Она спросит: «Что с тобой случилось?» А он ответит: «Я в театре был! Я такое видел. Я тебе рассказать не смогу, потому что у меня язык не приучен такое рассказывать».

И это будет для него – событие. Такие случаи тоже есть.

Поэтому – может ли мы во всем копировать великих святых? Во всем – нет. В чем-то – да. А можем ли мы с легкостью отбрасывать все, что есть вокруг нас? Включая, кстати, электрический свет, если уж на то пошло. Может нам лучинку тыкнуть, зажечь. Пусть покоптит. И часы наши, и телефоны утопить в Москве-реке. В лапти переобуться. Может у нас что получится? У нас такая чушь получится – я вас уверяю. Мы начнем нырять в Москва-реку обратно за телефонами. Поэтому, давайте не выдумывать. У человека есть своя эпоха, свое время. В каждом времени нужно жить. Как говорится: «Время – кожа, а не платье. Тяжела его печать. Словно с пальцев отпечатки, с нас его черты и складки, Приглядевшись, можно взять» (Александр Кушнер).