Читаем Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, 1921–1929 полностью

Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны, 1921–1929

Скворцов-Степанов мне звонит, Иван Иваныч мне бубнит, Редактор-друг меня торопит: "Брось! Пустяки, что чай не допит. Звони во все колокола! Ведь тут какие, брат, дела!" "Что за дела? Ясней нельзя ли?" "Шан-хай…" "Шан-хай!!!" "Кантонцы взяли!" "Ур-р-ра, Иван Иваныч!" "Ур-р-р…" "Ты что там? Рот закрыл рукою?" "Не то! Нам радостью такою Нельзя хвалиться чересчур; "Известья" — в этом нет секрета — Официозная газета: Тут очень тонкая игра.

Давай-ка лучше без "ура", Пиши пером, а не поленом, — Над нашим "другом" — Чемберленом Не измывайсь, не хохочи, А так… чуть-чуть пощекочи, Пособолезнуй мягко даже, Посокрушайся, повздыхай: "На кой-де леший в диком раже Полезли, мистер, вы в Шанхай? Ведь было ясно и слепому, Понятно мальчику любому… А вас нелегкая… Ай-ай! Добро б, какая-либо пешка, Но вы… По вашему уму…" Демьяша, злобная насмешка Тут, понимаешь, ни к чему. Пусть, очарованный собою, К международному разбою Он рвется, как рвался досель.

Не нам, себе он сломит шею. Ведь он работою своею Льет молоко на наш кисель: Сейчас победно флаг народный Взвился в Шанхае. "Рабства нет!" А завтра весь Китай свободный Пошлет нам дружеский привет! Тогда ты можешь не без шика Взять с Чемберленом новый тон". . . . . Иван Иваныч, разреши-ка Облечь все это — в фельетон?!

"ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ЗАНАВЕС"
(Шутка)

"Муссолини утвердил протокол о захвате

Бессарабии Румынией. Утверждение бессарабского

протокола Италией обсуждалось при последнем

свидании Муссолини с Чемберленом".

В паутине Тайных линий Подглядели Мы подмен: На картине — Муссолини, А на деле — Чемберлен.

МЫ БУДЕМ ГОВОРИТЬ…

Кто нам ни угрожай и кто нас ни морочь: "Культурных наций, мол, обязанность святая Душить Китай" (как нас семь лет назад точь-в-точь!), Но к удушаемым сочувствие питая, Мы будем говорить: "Бандиты! Руки прочь От возмущенного Китая!"

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ

Спокойствие и выдержка — они Всего нужней нам в эти дни. Нас провоцирует разбойная ватага.

Но для решительного шага, Чтоб вражий пыл унять и сбить гнилую спесь, Настанет день, и мир тогда увидит весь, Как сокрушительна рабочая отвага!

КИТАЙСКИЕ ТЕНИ

Писать мне тушью иль кармином? Какие взять карандаши, Чтоб дать эскиз — "Пред Чжан Цзо-лином Подручный новый — Чан Кай-ши"? Дыша коварством, скрытой местью, Сидит разбойник матерой. Пред ним навытяжку, честь честью, Стоит кантонский экс-герой. Поток взаимных многолетий, С бандитом снюхался бандит. За их спиною кто-то третий На них восторженно глядит.