Сто тысяч окон…Впрочем, нет, не сто,—Мильоны окон светятся во мгле.Так никогда не строили никтоНа этой цепкой, глинистой земле.Она известна, древность этих мест!Я помню, как пылился здесь лопух.Вот где-то тут куриный был насест,А где-то тут искал зерно петух.И кажется, что, где я ни копну,—Везде увижу мокрую копну,Трухлявость изб, глаголицу[210] плетней,Еще щербата от худых копыт,Земля под тротуарами лежитЗдесь подо мной.Нет!Масса старых пнейИ множество иссохших корневищОстались в ней.Но в глубине жилищ,—А обитает в них рабочий люд! —Вы скажете, деревни этой нет?О, есть она!Взгляните: там и тутВ зеркальных окнах маково цветутКлубничный и картофелевый цвет.Вот именно: девчонка-курнофля,Шубейка-бабка, этот старый дедВ серебряных сединах ковыля —Отчетливейший, явственнейший следНа лицах их оставила земля.Я говорю:В домах живут поля,А иногда дремучие леса,Роса и голубые небеса.И с высоты седьмого этажаДеревня, не совсем как госпожа,Но в то же время вовсе не раба,Глядит на город. Вот ее судьба!И, в общем,Весела-невеселаСудьба такого бывшего села,Но всё ж земле ее былую тишьНе возвратишь.Ночной гудронИ шелестенье шин…Законный ход вещей ненарушим,Хоть и вздыхает, кто его вершит,Но что ни час,То явственней шуршит,Шуршит земля, пшеничный твой венец,Чьи усики как стрелки на часах.Конечно,Всё на свете наконецУравновесится, как на весах!1963
Я, конечно, тоже недоволенОчень многим и самим собою,Как бывает человечный воинНедоволен продолженьем боя,Тем, что надобно еще сражаться,А не мира диктовать условья…Очень тяжело распоряжатьсяИ своеюИ чужоюКровью.1963
Накапливается масса дел.Они торопят и не ждут,—Кого обул, кого одел,Живет в достатке добрый люд.А помыслами овладел?Да, овладел. И наконецПроделал вещь еще одну:Затронул тайную струнуТак называемых сердец.Затронул ты ее, задел.И это не напрасный труд,И слышно, как сердца поют…Но есть ли помыслам предел!1963
Я поднял стихотворную волну,Зажег я стихотворную лунуМеж стихотворных облаковИ вот решил: "Теперь возьму засну,Засну теперь на несколько веков!"Но я забылся не на сотни лет,А стихотворный заблистал рассвет,И не в мою он даже честь вставал,А величайший наступил расцветВсего того, что я предсоздавал.И будь я даже в сотни раз сильней —Не мог бы на минуту хоть однуПресечь теченье стихотворных дней,Объявших стихотворную страну!