Стихотворения и поэмы

Стряхнули одежды леса,Смолкают и птиц голоса,  И травы повяли;Глядят сиротливо луга,Как пни, потемнели стога —  Намокли, опали.Туман и тоска над землей,И ветви холодной росой  Кропят, как слезами.И я вспоминаю в тот мигО лете, пропевшем свой стих  Листвой и цветами.К тем далям лечу я душойНа зори, на пир золотой —  К дубам над рекою.Виденья и музыки звон,Как тихий чарующий сон,  Плывут надо мною.Солнце встает из-за Блужского бораИ стелет по взгоркам парчу золотую,Багрянцем украсило ель вековую,

Что встала, как мать, и семью молодуюХранит, величаво шумя над простором.Шелка облаков уже прячут куда-то —Должно, чтоб на солнце они не слиняли;Как бусами, росы траву разубрали;Разлившись в покое торжественном, далиВнимают ликующим песням крылатым.Как вольно, как молодо летнею ранью,Когда просыпается тихая нива, —Колосья на солнце глядят, как на диво,Над заводью ходит туман белогривый,И луг наполняется звоном, сверканьем!Иду не спеша я на Свислочь с удою,С червями, с краюшкой, распахнутый, босый,И ноги мне моют прохладные росы;Всем сердцем я слушаю день стоголосый,Дубов шум зеленый над быстрой водою.Тут счету им нет! И все, как магнаты,Горды, неприступны, глядят сановито,Как будто собралася царская свита, —Один вон в плаще, жемчугами обшитом,Другие же в тогах, отменно богатых.

А там старичина уж век доживает,Стоит почернелый, и нет на нем кроны,Забытый, как нищий, для всех посторонний;Летят к нему только монашки-вороны,Вдова-аистиха подчас навещает!Унылая старость! И вдруг я невольноС тоской вспоминаю: всему есть кончина!Как долго протянется век старичины?А мне далеко ли до той годовщины,Когда я покину все это приволье?Но грусть мимолетна, и вновь я шагаюПо листьям и мхам, по зеленому чуду,С удою сажусь на песчаную груду,Назло и на зависть рыбацкому люду, —Рыбак рыбака ведь всегда проклинает!А Свислочь играет, шумит, не смолкая,Меж трав изумрудных, в горячем цветенье,И вдруг то темнеет от облачной тени,То снова сияет в довольстве и лени,Деревья, осоку и птиц отражая.Напротив — Кручок, заповедное царство^{79}

Над озером старым, запущенным ныне,Там буйствуют травы, ивняк и осины,Там льется с зарею поток соловьиный,Там дичи несметной свое государство.Мне все тут знакомо: моя Балачанка —Вон там, за холмом, она в Свислочь впадает,Кустов прибережных гряда молодая,И Блужское поле, и пустошь глухая,И та вон тропинка, и та вон полянка.На берег из Устья доносятся звуки:Часы проверяет петух голосистый,Смеются мальцы безмятежно и чисто,По травам коса пролетает со свистом,И где-то слышны топора перестуки.Сегодня село, как корабль, отплываетК другим берегам — счастливым и вольным,Несут мое Устье могучие волны,Лишь клен сиротиной глядит, удивленный,И что здесь стряслось — старичина не знает.«Ну что же, бывайте, — скажу им с душою, —Живите и стройтесь по дружбе, не споря,Советской семьей на колхозном просторе,

Навеки забудьте унынье и горе,Да будет вам счастье большое-большое!»Сквозь кудри кустарника сыплются стрелы,И солнце выходит, всей славой блистая,Туман в тростниках расползается, тает;Вдруг солнце на мой поплавок приседает,И радужный луч разгорается смело.А я неотрывно слежу за лесою,Звенит комарье и впивается в уши.Я жду, когда рыба, червя обнаружив,На поплавке моем солнце потушит, —И к дому вернусь я с богатой сумою.Но если не клюнет совсем — не горюю.Я радуюсь солнцу, алмазному лугу,Безбрежному небу и ветру, как другу,Что ходит, как солнце, по вечному кругуИ тучу, коль надо, несет дождевую.Я радуюсь лету, колхозному люду,Веселью и чарам родимого края,Цветам, мотылькам, что порхают, играя, —Всему, чем отмечена жизнь молодая.Так пусть эта юность нетленною будет!