Стихотворения и поэмы в 2-х т. Т. I

Еще! Внимай признательному пеньюЗемной оси — и обвивай плющомМои года. И верный вдохновеньюЗемли и жизни, ах проси — еще, еще!Мне ближе всех — о зыблемая радость.И повторяю я, волнуясь и спеша, —Останови ее, земную младость,Впервые без вести пропавшая душа.

«Земли широкие и тяжкие пласты…»

Земли широкие и тяжкие пластыГосподний меч рассек земные недра.И ты, как меч, — мой светлый недруг,Ах, Муза, — ты.И грудь рассечена. И пахнет солнцем светВозлюбленной и вдоволь горькой раны.

Так покидал земные страныМои — сонет.

«Песком рыдают жаркие глазницы…»[35]

Песком рыдают жаркие глазницы.На долгом солнце высохший скелет, —Последний свет пылающей денницы,И пыль горька, и горек палый свет.О прах, о жаждой сжатые ресницы,О кости стен, которым срока нет,О голый город — долгий, мертвый бредЛюбовью тифом вымершей больницы.Лишь тленье памятно домам Толедо.В глухие облака беззвездный понтДохнул, и ливнем полилась беседа.На площади, врастая в горизонт,Смывая запах битв, любви и пота,

Темнее облак, латы Дон-Кихота.

«Седая прядь, и руки Дон-Жуана…»

Седая прядь, и руки Дон-ЖуанаВ сетях морщин роняют пистолет.И в зеркалах зеленый бьется свет —Самоубийства радостная рана.Камзол прожжен, и мира больше нет.И командоров шаг за проседью тумана.И на земь падает притворная сутана.И резче стали за окном рассвет.О Дона Анна! Сладость грешной встречи,И бутафория — весь закоцитный мир,И пахнет нежностью нагорный клир,И лиры вне — стенанье струн и речи.Так озарит любовью хладный брег

Руководительница мертвых нег.

«Атлас и шелк и мертвая рука…»[36]

Атлас и шелк и мертвая рукаИнфанты — смерть задолго до рожденья.Сухая кисть — сухое вдохновенье,И в мастерской протяжная тоска.Карандашом запечатлев мгновенье,Услышать ночь у самого виска,Услышать, как, стеная, с потолкаПо капле капает ночное бденье.О в ту же ночь повержена громадаВсех корабельных мачт, снастей и звезд —Ветрами победимая Армада.На аналой склонясь, ломая ростЧасов — о сладость каменного всхлипа —Молитва — долг безумного Филиппа.

«Склоненные рога, песок и ссора…»

Склоненные рога, песок и ссораПлаща с быком — толпы и рев и плеск,И тонкой шпаги неповторный блеск,И смерть поет в руках тореадора.В горах костра неугомонный треск.Три карты — смерть. И не подымешь взора.И после шпаг — язвительнее спораПобедных кастаньет голодный всплеск.Любовь, любовь, сомкнувшая запястья!И кисти рук, вкушая ночь и плен,Изнемогают от огня и счастья.И ревности и горести взаменПоет вино в таверне Лиллас-Пастья,И падает убитая Кармен.