Мое живое солнце золотое!Не обижайся, если иногдаЯ хмур и мрачен. Даже пред тобоюЯ не могу веселым быть всегда.Утешься тем, что в тяжкие минутыПриносишь огорченья мне не ты.Виновницею этой скорби лютойТы быть не можешь, ангел доброты!Меня совсем иное нечто гложет,Глаза подергивая серой мглой.Недобрый некий дух меня тревожит,Ко мне ночами ходит демон злой.Напрасно умоляю: «Не преследуй!»Он к этим просьбам остается глух.Я знаю, вечным наважденьем бредаКо мне являться будет этот дух.Едва я, как пьянящего напитка,Касаюсь чаши радости, как вдругУж тут как тут мой посетитель прыткий —И чаша мигом падает из рук.Былое — вот тот призрак окаянный,Воспоминанье — вот как звать его.Лишь горький рок мой мог придумать спьянаТакую казнь, такое колдовство.Теперь ты знаешь, под каким я игом.Хотя в другое время я не трус,Чуть шаг минувшего заслышу, мигомБесчувственнее камня становлюсь.Не говори со мной в часы унынья.Тебя я в это время не пойму.Дай без следа исчезнуть чертовщине,Я сам воспряну и рассею тьму.Вот сон какой мне временами снится.Пока мне снится этот страшный сон,Не верю я, что это небылица, —Так част и так правдоподобен он.
Бывал на службе я у Марса,И к Талии я нанимался…Меня любили, уважали:То сам сбегал, то в шею гнали.То босиком блуждал я где-то,То покупал себе карету;То чистил людям сапоги я,То мне их чистили другие.Страдал от голода и жажды,Глотал я корки не однажды,Зато порой имел я счастьеКупаться в молоке и масле!Порой постелью средь дубравыСлужили мне сухие травы.То снова над моей постельюШелка алькова шелестели.Перед слугой аристократаЯ шляпу поднимал когда-то,Но и надменные вельможиПередо мной склонялись тоже.Служанка под руку со мноюПройти стыдилась. Но иноеНастало время: стал приятнымЯ важным дамам, самым знатным.Ходил я в драгоценном платье,Ходил с заплатой на заплате —С зеленой, с желтой, с синей, с красной…О, боже! Жизнь пестра ужасно!