Сторрам

Четвёртый день «лёжки» прошёл в мелких и уже не обременительных делах и поручениях, перемежаемых гимнастикой и отдыхом на койке. Всё-таки дать себе полную нагрузку Гаор не рискнул. И разговоры были самые обыденные, и вопрос о «галчатах» так пока и остался, как говаривали в редакции, висеть в воздухе. Хотя нет, у Туала была другая присказка: «Оставим вопрос. Пускай стоит». От Стига он её тоже слышал, но с добавлением, что раз больше стоять нечему… Туал обрывал, сглатывал последнюю фразу из-за редакционных девушек, но все, включая тех же девушек, понимающе ухмылялись. Больно, конечно, что редакция и всё остальное в прошлом и никогда больше он их не увидит, но… «Сердце не рвать!» Старший приказал а приказы надо выполнять без обсуждения.

К вечеру он ощутил себя полностью здоровым, выкурил свою норму в общем кругу, приготовил форму, сходил в душ лёг где-то мига за три до команды отбоя и выключения света. Всё, завтра уже… как по положено по распорядку и Уставу.

10 день

Утром пятого дня Гаор встал со всеми в общий строй.

В гараже его ждал малый трейлер – новенький двухосный грузовик-фургон с эмблемой Сторрама на обоих бортах. Машина прямо с завода, и работы с ней оказалось много. Махотка помогал и очень старался, но Махотке не хватало знаний, а ему силы, получалось правильно, но медленно, и сделать всё до обеда он, конечно, не успел. Вырисовывалась перспектива «горячих». Но… обошлось.

– Завтра закончишь, – отпустил его Гархем, припёршийся как раз перед обедом.

Глядя вслед резво улепётывающим на обеденное построение рабам, Гархем даже покачал головой. Надо же, какое чутьё у полковника, никогда не думал, что за четверо суток можно так восстановиться. Интересно, это парень такой уникально живучий, или рабы владеют особой методикой выведения из комплексно-травматического стресса? Но почему-то раньше они её не применяли.

И только за обедом Гаор понял смысл сказанного ему Гархемом. Сегодня же выдача! Ну, фишки ему не светят, он всю декаду не работáл, но вот можно будет на дворе погулять, это главное.

Сначала он даже не думал идти на выдачу. Ни сигарет, ни фишек ему не светит. Но Старший велел идти.

– Давай, а то придерутся. Только с Махоткой иди. Он-то работáл, а при тебе числится.

Как всегда, два надзирателя и Гархем. И стол для «по мягкому» и «горячих» наготове. Обычно Гаор получал первым, а Махотка, как подсобник, за ним. Но сегодня сначала Махотке дали сигареты, пять белых фишек и пять «по мягкому» за какую-то тележку. Что там была за история, Гаор не знал: это событие явно произошло, когда он чуть ли не в «ящике» ещё лежал. Махотка послушно лёг, получил предписанное и встал. Стиснув зубы, Гаор шагнул вперёд.

– Ну, Рыжий, – улыбнулся Гархем. – За декаду полдня работал. И как думаешь, сколько тебе положено?

Надзиратели засмеялись.

– Прямо санаторий себе устроил, – сказал один надзиратель.

«Тебя бы туда», – мысленно ответил Гаор, потупив глаза.

– А уж убытков из-за тебя было, – сказал другой надзиратель.

«Это ещё каких?» – по-прежнему безмолвно удивился Гаор, твёрдо решив молчать до последнего. Гархем еле заметно поморщился на последнюю фразу надзирателя. Гаор этого не увидел, разглядывая свои босые ноги, но надзиратели сразу перестали улыбаться и подтянулись.

– Ну, – сказал после показавшегося Гаору угрожающе долгим общего молчания Гархем, – чтобы ты не ушёл совсем пустым, сигареты по норме и одна белая.

Гаор шагнул к столу, взял пачку сигарет и беленькую фишку и шагнул назад.

– Спасибо, господин управляющий, спасибо, господин надзиратель.

– Всё, ступайте, – отпустил их Гархем.

В коридоре Гаор перевёл дыхание.

– Ну? – спросили его.

– Обошлось, – улыбнулся он, – даже беленькую дали. Расщедрились.

– Ну и ладноть, – мягко хлопнул его по плечу Старший. – Все что ли ча? На двор давайте.

И Гаор вместе со всеми кинулся обуваться. Тепло совсем, можно в одной рубашке и штанах, но босиком он по бетону не может, да и остальные, вроде, тоже, да все обутые. Для турника у него сил ещё нет, но он же ещё солнце застанет, теперь совсем поздно темнеет.

Лето, 1 декада

Следующая декада прошла спокойно.

Он работал в гараже, отрегулировал малый трейлер и съездил в пробную поездку с гаражным механиком, не с тем молодым, а с другим, немолодым и немногословным. За всю поездку Гаор не услышал от него ни одного ругательства или замечания, но и чего-либо другого, кроме команд направления и скорости, тоже. И проверили его вполне комплексно и квалифицированно.

Неожиданно выяснилась непонятная фраза надзирателя об убытках из-за него. Слушая рассказы, как ловили на дворе ту сволочь, Гаор только головой крутил.

– Ну, вы даёте, мужики, – вырвалось у него, – вас же всех могли…

– А ни хрена! – радостно ржали в ответ.

– Всех в «ящик» засунь, кто работáть будет?

– Нет, кому «по мягкому», а кому и «горячих» ввалили – это да.

– Да ладноть, Рыжий, вот увернулся он – это жаль.

– Ничего, – твёрдо сказал Гаор, – клеймо он себе заработает, значит, встретимся.

– Это как? – заинтересовались сразу.

– За что?

Говорили в умывалке, и Гаор, пыхнув дымом, ответил: