Сторрам

– Я уже думал. Он ведь спецура, они без убийства не могут, нарвётся на свободного с хорошей кровью и пойдёт за убийство под клеймо. Квадрат с точкой.

– Это кубик что ль?

– А чо, ведь и взаправду.

– И глаз с ладони он не смоет, – закончил Гаор и, докурив сигарету, прикурил тут же новую.

Он по-прежнему выдерживал определённую самим себе норму, но выкуривал её теперь без остановки и перерыва между сигаретами.

– А чо? Ежли дать знать…

– Как, чуня?

– Сбегаешь в выходной и вернёшься, что ли?

– Ну не скажи, можно ведь…

– Чо?

– А ну заткнулись.

– Что знает один, он один и знает, – сказал Гаор, – знают двое, ещё удержится, знают трое – знают все. Дойдёт.

– А чо, тоже верно, если шумнуть по-умному…

– Все равно, он мой, – жёстко закончил разговор Гаор.

И как-то не обратил внимания на хмурое лицо Ворона. Но тот всегда такой.

А потом уже в другой вечер в спальне зашла речь опять о том же, как Рыжий сволочь эту впечатал и тот аж не трепыхнулся, и Гаор вдруг, раззадорившись, стал показывать приёмы и боевые захваты, вытащив для демонстрации Махотку. Приложенный под общий смех в пятый раз спиной об пол, Махотка взъярился и попробовал драться с Гаором всерьёз, так что пришлось вмешаться Старшему.

– Ну, ты, Рыжий, того. Тебя-то самого…

– Меня и покрепче валяли, пока не выучился, – рассмеялся Гаор, заправляя выбившуюся рубашку в штаны, – я мальцом был, а они бугаи взрослые, им смех, а мне наука.

– Это кто? В энтом, училище твоём?

– И там, конечно… – Гаор посмотрел на шмыгающего носом Махотку и рассмеялся, – ну, иди сюда, научу.

– Дверь перекройте, – серьёзно сказал Юрила, – мотри, Рыжий, за эту науку ты уж точно «горячими» не отделаешься. Не боишься по новой в «ящик» попасть?

– Да, – кивнул Асил, – бою учить запрещено.

Всё поняв, Гаор твёрдо оглядел столпившихся вокруг мужчин, образовавших плотный непроглядный для чужих глаз круг, и кивнул.

– Что ты к Огню, что Огонь к тебе, а встречи не миновать. Давай, Махотка, для начала падать научишься. Чтоб упал и встал, будто и не было ничего.

– Ну, это ещё ладноть, – согласился Старший.

Урок вышел коротким: раскрылась дверь надзирательской, и Махотка только-только успел усвоить падение от толчка в грудь, чтоб в падении подшибать ударившего.

Надзиратели даже в коридор не вошли, но все дружно рассыпались по койкам и стали укладываться на ночь.

Когда Гаор возвращался из уборной, его окликнул Ворон.

– Ты дурак или сумасшедший? – и, не дождавшись его ответа, накрылся с головой одеялом.

Гаор пожал плечами и пошёл спать.

Им и впрямь владела какая-то злая радость, он сам чувствовал, что лезет на рожон, нарывается, но ничего не мог с собой поделать. Его ещё хватало на уставные ответы надзирателям и Гархему, на молчание в ответ на оскорбление или удар дубинкой по спине, ни зá что, просто потому, что подвернулся под надзирательскую руку, но и всё. Он яростно учил Махотку физике и автоделу, учил его писать и заставлял читать надписи на канистрах и банках в гараже, быстро объясняя непонятные слова и названия. А вечером, окружённый зрителями и болельщиками, показывал Махотке и остальным приёмы рукопашного боя. Даже забросил папку. Толку-то от его воображаемых листов? Напечатанными ему их не увидеть, и никому другому тоже, так что и сил на них тратить не стоит.

Ворон хмуро наблюдал за ним, но не вмешивался. Как и в бесконечные разговоры о том, как здорово Рыжий врезал той сволочи, хоть чуть-чуть, но рассчитался за Кису.

И в этот день всё было вроде, как всегда. Что Ворон пришёл на обед мрачный, будто ему скажи дважды по двадцать пять «горячих» влепили, хотя какие там «горячие» на умственной работе, и о чём-то тихо говорил с Матерью, явно встревоженной его словами, Гаор внимания не обратил. Тем более, что ему сказали после обеда ехать на малом трейлере с Гархемом, и эта перспектива его не очень радовала. Любой разговор с Гархемом теперь начинался и заканчивался оплеухами или пощёчинами, а это уже здорово надоело.

Поездка прошла благополучно. Он получил только одну оплеуху в начале, перед заданием. А потом уже всю дорогу Гархем молчал. Гаор довёз его по указанному адресу, как и было велено, зашёл следом в склад без вывески, взял указанные коробки, перенёс и загрузил их в трейлер, отвёз обратно, высадил Гархема сразу по въезде за линию охраны, притормозил у входа в склады, скинул коробки на тележки бригады Тарпана, отвёл трейлер в гараж, подготовил его на завтра и сдал механику под заливающийся звонок сигнала на ужин. Гархем, конечно, сволочь, но, похоже, время рассчитывать умеет.

А после ужина, Гаор только в спальню зашёл, как его позвал Старший.

– Рыжий, пошли.

Он сразу сунул обратно в тумбочку сигареты и подошёл к Старшему.

– Чего такое?

– Матери зовут, – озабоченно ответил Старший, – пошли.

Они пришли в кладовку Матуни, где уже собрались матери, Асил, Юрила, Мастак и… Ворон? Матуня задвинула за ними самодельный засов.

– Ну, – спросила Мать, глядя на Ворона, – зачем звал?

Ворон кивнул и как-то неуверенно повёл плечом.

– Даже не знаю, как объяснить, но залететь могут все и всерьёз.