Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Как и в случае со всем, чего люди искренне желают, на этом пути обязательно произойдет некоторое искажение истины. Так и в Австралии политика миссионеров и чиновников по изъятию некоторых детей аборигенов у их родителей («украденное поколение») была даже приравнена к «геноциду».[158]

Она стала предметом многочисленных популярных книг, фильмов, правительственных расследований и неоднократных извинений политиков, включая премьер-министров.

[159]

Опровержения трудно представить, поскольку даже самые крайние утверждения приветствуются, в то время как их опровержение воспринимается только как доказательство продолжающегося отрицания и расизма виновного. Как следствие, все, что сегодня остается открытым для обсуждения в Австралии, — это вопрос о том, какая компенсация должна быть выплачена аборигенным общинам за эту историческую обиду. Совокупный эффект этого укоренившегося чувства вины привел к ощутимому изменению впечатления мира об Австралии и образа самой страны: из солнечного и оптимистичного места она превратилась в ощутимо более мрачное, не говоря уже о заунывном отношении к своему прошлому.

В последние годы это выразилось в таких популярных акциях, как «Море рук», когда сотни тысяч граждан спонсировали и подписывали пластиковую руку в цветах аборигенов, чтобы разместить ее на лужайке перед общественными зданиями, включая парламент в Канберре. Еще один ритуал, в котором принимают участие тысячи людей, — это подписание имен в национальных «Книгах сожаления». С 1998 года в Австралии также ежегодно проводится «Национальный день извинения».[160] Естественно, как и все первородные грехи, тот, за который австралийцам постоянно предлагают извиниться, не может быть исправлен. Многие из тех, кто сейчас живет в Австралии, возможно, происходят от европейцев и других переселенцев, но сами они не воровали землю и не крали поколения. Если они и унаследовали какую-то землю, то сделали это, не угнетая и не узурпируя ни одной души. И хотя экономические и трудовые возможности аборигенов страны все еще отстают от возможностей других австралийцев — и очень сильно, — это воскрешает неразрешимую проблему. Сейчас, как и в прошлом, австралийцы, желающие «исправить» свою политику в отношении аборигенов, не могут решить, как «сохранить» образ жизни коренных жителей, не поощряя и не принуждая их вести точно такой же образ жизни, как и все остальные, и тем самым уничтожить их культуру.

Австралийская мода на самобичевание больше не является чем-то необычным. Действительно, извинения, принесенные в 2008 году премьер-министром Кевином Раддом коренному населению Австралии, произошли через несколько месяцев после аналогичных извинений перед коренными народами Канады, принесенных премьер-министром этой страны Стивеном Харпером.[161] Оба извинения были широко встречены как демонстрация государственного искупления за болезненный период истории. Мало кто прислушивался к инакомыслию, и даже историческая летопись на какое-то время показалась неспособной к честной оценке. В Канаде, как и в Австралии, и во всех подобных случаях, желание преувеличить масштабы преступлений, за которые приносятся извинения, должно было несколько отбить охоту. Любой человек, предстающий перед реальным судом за реальные преступления и хвастающийся тем, что совершил преступления худшие, чем те, за которые его судили, был бы признан непригодным к суду. Однако если человек не находится на скамье подсудимых и не виновен сам, а лишь говорит от имени умерших предшественников, то, возможно, тенденция к гиперболизации возрастает. Для современных политиков такие заявления — лишь политическая выгода, и чем больше грех, тем больше возмущение, тем больше извинения и тем больше потенциальная политическая выгода от выраженной скорби. С помощью таких заявлений политические лидеры могут получить преимущества великодушия без пятна причастности: человек, приносящий извинения, не сделал ничего плохого, а все люди, которые могли бы получить извинения, мертвы.