Страсть и бомба Лаврентия Берии

У главного евнуха везде есть свои глаза и уши. Он направил мастеров тайных дел в ту провинцию, откуда пришли вести о чудесном докторе и его жене. Они быстро добрались до монастыря, где когда-то жил У-сянь. Настоятель Чо-драк, который страшно завидовал целительской славе своего бывшего послушника, показал им дорогу к дому У-сяня. Похитители дождались, когда У-сянь, как всегда, уйдет с утра в горы собирать целебные травы, заскочили в усадьбу, схватили Су-нюй и повезли ее, связанную, в столицу.

Но одного они не заметили — того, что рядом с домом У-сяня на речке ловил рыбу юноша из соседней деревни. И он видел, как какие-то люди с закрытыми лицами заскочили в усадьбу, а потом вынесли оттуда что-то закутанное в шелковое покрывало. Когда У-сянь вернулся и не обнаружил дома свою половину, юноша рассказал ему об увиденном.

Долго горевал У-сянь о своей потере. Но рано или поздно всему приходит время. Так и ему пришло — перековать свое горе в новую решимость. В один прекрасный день доктор собрался в дорогу. И не куда-нибудь, а в столицу к императору, потому что перелетная птица, к которой он обратился, рассказала ему о том, что видела Су-нюй, которую везли в крытой повозке по направлению к Сианю.

Началась длинная дорога от одного города к другому. И в каждом из них У-сянь останавливался для того, чтобы практиковать свое дао любви. Слава о творимых им чудесах шла впереди него и кругами расходилась по всей империи. Наконец наступил такой день, когда один из советников великого императора Хуанди счел нужным доложить тому о появлении в столице известного врачевателя. Император велел доставить его во дворец, что и было немедленно исполнено.

Когда У-сянь оказался перед светлым ликом правителя, тот спросил его, может ли он помочь ему вернуть жизненную силу ци и при каких условиях это возможно. У-сянь ответил ему, что познание дао любви и возвращение ци возможно, но только в том случае, если император, впрочем, как и всякий другой человек, будет практиковать его вместе с любимой женщиной. Наложниц у императора Хуанди была тысяча. Но мог ли он назвать хоть одну из них любимой? После долгих раздумий он пришел к выводу, что, пожалуй, в какой-то степени этому званию соответствовала только дева из Панкалы — страстная Ю-дрок.

Пригласили на сеанс лечения и ее. Злая, как тигрица, явилась Ю-дрок пред светлые очи Хуанди. Но прежде чем приступить к сеансу, У-сянь неожиданно сказал ей: «Я научу тебя летать, если ты откроешь мне, где находится моя Су-нюй, которую ты похитила?» Хитрая Ю-дрок сделала вид, что даже не понимает, о чем он говорит. Но У-сянь был настойчив и повторял раз за разом свой вопрос.

В конце концов их диалогом заинтересовался и сам император. Тогда У-сянь объяснил ему суть проблемы. Успешное лечение возможно только в том случае, если удастся достигнуть гармонии Инь и Ян, мужского и женского начала. И только сведущая женщина способна быстро раскрыть другой женщине тайны «золотого клинышка», а также показать, как надо нежно обращаться с «нефритовым молотом», чтобы он был крепок и могуч. Делать нечего. Ю-дрок призналась. Выдала тайну. Император приказал привести Су-нюй. И не было предела радости встретившихся влюбленных.

Трудную задачу — привести к гармонии души и тела великих мира сего — они взялись решать вместе. Начали же с того, что рассказали об анатомии и физиологии органов, которые у разных народов называются по-разному, но предназначены для одного.

Шаг за шагом. День за днем. Осторожно и искусно У-сянь и Су-нюй учили своих пациентов работать с «нефритовым молотом» и «нефритовым гротом». Пробуждали в них чувственность, показывали позы и приемы. «Мягкий ввод» чудодейственным образом помог императору Хуанди вернуть мужскую силу его «нефритовому стеблю». Наконец наступил день, когда Хуанди и Ю-дрок достигли «заоблачных вершин».

Счастливый царь сказал: «Проси любую награду за свои великие заслуги». Довольный результатом, У-сянь обратился с просьбой к императору. Он сказал ему: «Я вернул тебе, солнцеподобный, главную радость жизни. Ты, могучий и великий, можешь отблагодарить нас только одним способом. Отпусти нас с Су-нюй от своего двора. Чтобы мы могли вернуться в наши горы для любви и дружбы. Там мы будем практиковать дао любви и совершенствоваться в этом искусстве…»

Дочитав трактат до этого места, Лаврентий Павлович снял пенсне, вздохнул и подумал: «Нашелся бы такой умелец, который бы заставил мою любимую жену стать хоть чуть раскованней в постели… Но что же было дальше с этим китайско-индийско-тибетским доктором?»

«Императору не хотелось отпускать от себя эту парочку. Он грозно нахмурил брови и сказал: